Нортенгерское аббатство (пер. И.Маршак)

Остин Джейн

– Я вижу, вы пытаетесь угадать, о чем меня только что спрашивали. Этот джентльмен знает, как вас зовут, и вы вправе узнать, кто он такой. Это генерал Тилни, мой отец.

Кэтрин могла произнести только "А", но это "А" выразило все надлежащие чувства – внимание к сказанному и доверие к собеседнику. Она следила теперь взглядом за пробиравшимся сквозь толпу генералом с подлинным интересом и искренним восхищением. «Какая красивая семья!» – заметила она про себя.

Новым источником радости для нее была беседа с мисс Тилни, продолжавшаяся до окончания бала. Со времени приезда в Бат Кэтрин еще ни разу не выбиралась на пешую загородную прогулку. Мисс Тилни, знакомая здесь со всеми обычно

посещаемыми местами, рассказывала о них так, что у ее слушательницы возникло страстное желание увидеть все собственными глазами. И когда она прямо высказала опасение, что ей трудно будет найти себе спутника, брат и сестра предложили ей как-нибудь утром отправиться на прогулку вместе с ними.

– Это бы доставило мне самое большое удовольствие! – воскликнула Кэтрин. – Давайте не откладывать – пойдемте завтра.

Предложение было охотно принято, с одной только оговоркой со стороны мисс Тилни – относительно дождя, – хотя его, по мнению Кэтрин, никак не следовало ожидать. К двенадцати часам они должны были зайти за ней на Палтни-стрит. «Так помните, завтра в двенадцать!» – сказала Кэтрин, прощаясь со своей подругой. Другой, более давней, более заслуженной подруги, – Изабеллы, – преданностью и достоинствами которой она так гордилась в течение двух предшествовавших недель, она за весь вечер почти не видела. Ей очень хотелось поделиться с ней своим счастьем, но она охотно согласилась с миссис Аллен рано покинуть бал. И на обратном пути сердце ее подпрыгивало в груди от счастья, как сама она подпрыгивала на подушках кареты.

Глава XI

Следующий день начался с очень тусклого утра, в течение которого солнце лишь раз попыталось пробиться сквозь облака. Из этого Кэтрин сделала вывод, что все для ее планов складывается как нельзя лучше. В столь раннюю пору года солнечное утро, по ее понятиям, чаще всего оборачивалось дождливым днем, тогда как хмурый рассвет предвещал позднейшее прояснение. Она попросила мистера Аллена подтвердить ее предположения, но тот, лишенный возможности распоряжаться небесными явлениями и не имея при себе барометра, отказался нести ответственность за погоду. Тогда Кэтрин обратилась к миссис Аллен. Ответ этой леди казался более благоприятным: она, мол, нисколько не сомневается, что день будет ясным, если только тучи рассеются и выглянет солнце.

Около одиннадцати часов, однако, настороженный взгляд Кэтрин заметил на оконном стекле несколько капель дождя, вызвавших ее печальное восклицание:

– Боже мой, кажется, начинается дождь!

– Я так и думала, – сказала миссис Аллен.

– Значит, мы никуда не пойдем, – сказала Кэтрин со вздохом. – Но, быть может, его пронесет стороной или он к двенадцати часам кончится?

– Может, и так, дорогая. Только после дождя будет ужасно грязно.

– Ну, это пустяки. Грязь меня не испугает.

– Да, – безразлично сказала миссис Аллен, – я знаю. Вас грязь не испугает.

Немного погодя Кэтрин, которая вела наблюдение из окна, заметила:

– Дождик усиливается.

– В самом деле, усиливается. Если он продолжится, земля станет совсем мокрой.

– Уже видно четыре зонтика. До чего я их ненавижу!

– Их неудобно таскать с собой. Я всегда предпочитаю карету.

– А ведь утро казалось таким благоприятным! Я была уверена, что будет сухо.

– Все в этом были уверены, дорогая. Но если дождь не кончится, в Галерее будет мало народа. Надеюсь, мистер Аллен наденет перед уходом плащ. Боюсь, однако, он этого не сделает, – он ведь способен на что угодно, только бы не носить плаща. Странно,

почему мистер Аллен его не любит, в нем ему так хорошо!

Дождь продолжался, частый, но мелкий. Каждые пять минут Кэтрин подбегала к часам, объявляя по возвращении, что, если в следующие пять минут он не прекратится, она потеряет всякую надежду. Пробило двенадцать, а лить не переставало.

– Вы не сможете пойти, моя дорогая.

– Я все еще немного надеюсь. Подожду до четверти первого. В это время обычно проясняется, мне кажется, небо чуть-чуть посветлело. Уже двадцать минут первого, больше ждать нечего. Ах, если бы у нас установилась погода, какая стояла в Удольфо или, по крайней мере, я Тоскане, или, скажем, на юге Франции! В ночь, когда умер бедняга Сент-Обен. О такой погоде можно только мечтать!

В половине первого, когда Кэтрин утратила к погоде всякий интерес и уже не видела смысла в ее улучшении, небо начало само собой проясняться. Выглянувшее солнце застигло ее врасплох. Она огляделась. Тучи рассеивались, и тотчас же вновь вернувшись к окну, она стала наблюдать и приветствовать благоприятные перемены в природе. Через десять минут уже нельзя было сомневаться, что вторая половина дня будет великолепной, – в полном соответствии с мнением миссис Аллен, которая «все время считала, что погода улучшится». Теперь возникал вопрос – может ли Кэтрин надеяться, что ее друзья все же за ней зайдут, то есть не был ли дождь настолько сильным, чтобы помешать мисс Тилни выйти после него из дома.

Было слишком грязно, чтобы миссис Аллен решилась сопровождать мужа в Галерею. Поэтому он отправился туда один. И едва лишь Кэтрин проводила его взглядом вдоль улицы, как ее внимание привлекли те же самые два экипажа с теми же самыми тремя пассажирами, которые застали ее врасплох несколько дней тому назад.

– Боже мой, Изабелла, Джеймс и мистер Торп! Боюсь, что они приехали за мной. Но я не поеду – я никак не могу с ними ехать, вы же знаете, мисс Тилни может еще прийти!

Миссис Аллен с этим согласилась. Джон Торп вскоре предстал перед ними. А немного раньше они услышали его голос, потребовавший еще с лестницы, чтобы мисс Морланд поторапливалась, и объявивший, как только дверь распахнулась:

– Живей, живей! Немедленно шляпу на голову, нельзя терять ни секунды – едем в Бристоль. Как поживаете, миссис Аллен?

– В Бристоль? Это же так далеко! И все равно я сегодня не могу с вами ехать – я занята. За мной в любую минуту могут зайти друзья.

Разумеется, это возражение было отвергнуто как несущественное. Миссис Аллен была призвана Торпом подтвердить его правоту, и двое его спутников вступили в комнату ему на подмогу.

– Кэтрин, любовь моя, разве это не замечательно? У нас будет божественная поездка, Благодарите вашего брата и меня – это мы ее выдумали. Нас осенило за завтраком, клянусь вам, в один и тот же момент. Если бы не этот противный дождь, мы бы выехали на два часа раньше. Но какое это имеет значение – сейчас лунные ночи, и все пройдет замечательно. Вообразите, нас ждут просторы полей, деревенский воздух! Я в полном восторге – насколько это лучше, чем Нижние залы. Мы направляемся прямо в Клифтон и там обедаем. А когда покончим с обедом, если останется время, доедем до Кингвестона.

– Не уверен, что все это нам удастся, – заметил Морланд.

– Бросьте каркать! – закричал Торп. – Нам удастся в десять раз больше. Кингвестон? Да что там! И Блэйзский замок, и любое другое место, о котором мы узнаем. Вот только сестрице вашей эта поездка не угодна.

– Блэйзский замок! – вскричала Кэтрин. – Что это такое ?

– Лучшее место в Англии. Чтобы на него взглянуть, стоит проехать пятьдесят миль в любую погоду.

– Но что это? Настоящий старинный замок?