Нортумес. История Призрачного трона

Грошев Николай Геннадьевич

– Пиздец какой-то. В натуре, надо срочно выпить. Что-то мне не нравится эта херня. Говорят, перед смертью народ своё самое

далёкое прошлое вспоминать начинает…

Мысль о возращении из отпуска, туда, в Мироздание, что корчится в жёлтом огне Исхода – как-то стремительно расхотелось ему даже думать об этом.

– Вон! Вон этот хуила прихуевший! – Крикнули из подъезда и целая ватага мохнатых, сильно помятых бобиков, ринулась в атаку.

Не глядя, Штык поднял пистолет, грянул гром выстрела. Кто-то вскрикнул, послышался топот и всё стихло. Оглядываться и интересоваться задело кого или нет, Штык не стал. Какое ему дело? Людей ведь в мирах – пруд пруди. А он такой

один. Секунда его времени гораздо дороже целой сотни человеческих жизней. Всегда так было – потому что он очень уникальный и важный, особенно в своих глазах. Однако так верно как сейчас, это не было никогда. Он – Призма, именно он способен аккумулировать и многократно усиливать энергию всей Сотни. С ним, Сотня может сжигать миры как спички. Без него – это просто сотня вампиров, владеющих магией. Что конечно, само по себе уникально и серьёзно, но только с ним, Сотня становится реальной мощью, столь огромной, что в дни Исхода, они могут на равных сражаться там, где обычно требуется кто-то из числа Великих, кто-то из числа могущественных Богов Мироздания.

Конец ознакомительного фрагмента.