Нортумес. Война вампиров, часть 1

Грошев Николай Геннадьевич

– Соня. – Сказал он, встав за плечом девушки.

– Чё? – Ответила та, не отрывая глаза от отвратительного зрелища, разыгравшегося чуть впереди.

– Мне не нравится этот лес.

– Нормальный лес, не гони. Ща чутка ещё и дальше пойдём.

Он молчал с минуту, наблюдая как люди впереди, поменялись местами. Заметил странность – те, кто имеют, вдруг стали молчаливы и сосредоточены. Те, кого имели, наоборот, забились в экстазе и стали кричать…, или у них на лицах написан дикий ужас? Нет, ну они же сами к деревьям встают,

нагибаются, отставляют зад подальше, что бы их любимым было удобнее…

– Я геев не люблю. Я их даже боюсь.

– В натуре. – Согласно кивая, сказала Соня. – Ваще странные они. Я их тоже как-то не очень.

– Я таких наглых геев как эти, не видел никогда. Давай уйдём отсюда.

– Да подожди ты. Они только на второй раз меняются. Ща ещё немного и пойдём.

Тут до него дошло. Глянул на лица тех, что прямые стоят – восковые маски. На лица тех, что нагнулись – перекошены ужасом и страданием. Он круглыми глазами глянул на Сонин профиль.

– Чё? – Проворчала девушка. – Охуевшие они. Будут знать потом, как на вампиров рычать, пехота бля, а всё туда же. – Арчи увидел в траве два трупа. Снова на Соню посмотрел. – А, ну да, перекусила слегонца. Надо было срочно – я ж тут чуть кони не двинула. Тебе одного выделить на пожрать?

– Лена не разрешает людей…

– Так в Ленске мы и не жрём людей. Тут можно, мы Ленке не скажем ничего. Давай. Тебе кого? Вон того пидорка с бородой…, а бля, все с бородами. Чё за мода такая? В натуре ёбнутые…, во, вон того выпьешь? Который кучерявого жарит?

Арчи в отвращении скривился – он геев пить не хотел. Тут разум резонно возразил, что они не геи, а вытворяют это все, будучи под полным контролем Сони. Но ничего поделать с собой не мог – противна была даже мысль, пить кровь таких вот людей. Он отказался, хотя есть хотелось.

– Ну как знаешь. – Соня задумчиво глянула на стонущую и охающую компанию, наклонила голову на бок. – Ну ладно, хватит. Можете отдохнуть, а нам пора. Не скучайте девочки.

Все обессилено свалились в траву и тут же разразились горестными стонами, криками, слезами тоже разразились. Но попытаться взять оружие, никто не посмел.

Соня присела на корточки перед одним из них и прошипела, сверкая красными глазами.

– Ещё раз гавкнете на вампира, отсасывать будете у медведей. Усекли чурки штопанные?

Вся компания с воем и слезами заверила ее, что никогда не посмеет ничего такого сделать. Потом стали клясться именем Аллаха.

– Нахуй Аллаха. – Сказал Соня. Подумала и добавила. – Короля тоже нахуй.

Повисло молчание – ошеломлённое и недоумённое.

– Чё потухли пидоры?

И пошла прочь, а неизвестные местные обитатели в ужасе стали смотреть друг на друга. Никто из них не помнил, как и кого, он, так сказать, имел. Но все помнили момент, когда стояли у деревьев в соответствующей позе.

Спустя десять минут, один из них взял пистолет, приставил к виску и спустил

курок. Этот выстрел Соня и Арчи услышали, но так как стрельба доносилась и где-то впереди тоже, внимания не обратили – конкретно на этот выстрел не обратили, а не на тот факт, что они есть в принципе.

– А нас не убьют? – Спросил Арчи, боязливо поглядывая по сторонам.

– Мы вампиры, нам посрать. Ты лучше ищи этот грёбанный указатель. От него же танцуем да?

– Да. Я видел, как они шли от указателя. Их там много.

– Как много? – Опешила Соня. – Ты ж сказал один этот мудак! Так их тут не один что ли?

– Нет-нет, я не про то. Такой как мы один, но там другие есть, с оружием.

– А…, – протянула Соня, – слушай, Арчи.

– А?

– Вы там в своей Америке все такие же ебанутые как ты или ты уникальный блять?

– Я из Англии. – Обиженно отозвался Арчи.

– Один хуй, пендосс европоидный.

– Я не еврошпоид… – Он заикнулся, не сумев произнести новое слово. Помолчал и спросил. – А что это значит? Ну, то, что ты сказала.

– Ну ты и лошара Арчи! Я ваще в шоке. – Ответила девушка, шагая по лесу российскому.

Он предпочёл промолчать. Боязливо ежась, глянул вперёд. Там только что пролетел самолёт и что-то взорвалось. Потом затрещала автоматная очередь. Ему не хотелось туда идти. Вампир не вампир, но больно-то всё равно! А если в голову попадут? А если бомба? А если он умрёт?

– Я забыл куда идти. Пошли обратно, не найдём мы никого.

Соня остановилась и с минуту смотрела на него.

– Я, правда, забыл. Нам не… – Глаза Арчи остекленели. Он выпрямился и мёртвым голосом сказал. – Нам туда, по прямой около двухсот метров. Потом нужно идти ещё левее.

– Ну вот, другое дело. – Соня улыбнулась. Подошла ближе. – На руках меня понесёшь.

– Да, Прекраснейшая из Прекраснейших, я буду счастлив, сделать это!

– Гы. – Сказала Соня, прыгая ему на руки. – Вперёд лошара! И аккуратнее на кочках, я девушка хрупкая, я тряски боюсь. Всё, похуярил в темпе.

И он собственно, как она сказала, да с превеликой осторожностью…

«Моё имя, не имеет значение. Я убийца. Я думал я нормальный, но теперь знаю, что это всё натворил я. Я знаю, я понял это. Не хочу жить, зная, что натворил. Прости Господи, я…».

Он тяжко вздохнул и откинулся на спинку кресла. С отвращением посмотрел на письменный стол. Тетрадка, рядом ручка. И куча вырванных, смятых листков. Ругнувшись, он вырвал и этот, смял, бросил в общую кучу. С тяжким вздохом, он снова взялся за ручку, но так и не смог ничего написать. Снова откинулся на спинку кресла. Предсмертная записка никак не хотела получаться.

– Господи, вот что за блядство? – Уныло проговорил он. – Даже сдохнуть нормально не могу…

Тяжко вздохнув, в который уже раз за сегодня, он посмотрел в окно. Воспоминания сами собой стали раскручиваться в голове.