Норвежские каникулы
Шрифт:
Квини устал лаять, недовольно чихнул и неожиданно замолчал.
– Хороший мальчик, – похвалила Муна.
– Нет, – ответила Татьяна. – Я уже думала, может быть, связаться с центральным офисом компании или позвонить в полицию?
Сосед огляделся.
– А что Вольво не завелся? – Ойстен посмотрел в сторону машины. – На чем он добирался до пристани?
– Не знаю. Я спала, когда Бьёрн уехал, а потом не проверяла. Наверное, кто-то его подвез.
Муна бросила на Татьяну удивленный и, как показалось Алине, осуждающий взгляд.
– Давай проверим.
Они
Ойстен открыл дверь Вольво и сел за руль. Ключ торчал из замка зажигания. Ойстен нахмурился. Бьёрн оставлял ключи на передней панели салона машины, а не в замке зажигания. Автомобиль завелся с пол-оборота. Ойстен выключил двигатель и вышел из машины. Его взгляд задержался на внутренней стороне двери. На темно-серой обшивке выделялось большое бурое пятно. Такие же пятна были видны на панели и сидении.
– Что это? – Татьяна заглянула в салон. – Бьёрн опять разлил кофе?
Бьёрн не отличался аккуратность и не содержал машину в идеальной чистоте. На сидениях и полу валялись пластиковые бутылки из-под воды, использованные салфетки и другой мусор. Но таких пятен на обшивке Татьяна раньше не видела. Ойстен провел ладонью по дверце. На пальцах остался темно-бурый налет.
– Надо звонить в полицию, – мрачно сказал Ойстен. Улыбка исчезла с его лица.
– Ты думаешь, случилось что-то серьезное? – озабоченно спросила Татьяна.
Мужчина не ответил, он набирал на мобильнике номер.
Муна посмотрела по сторонам в поисках Квини.
– Квини! – позвала она. – Гаденыш, что ты там делаешь?
Пес сосредоточенно рыл подкоп под перевернутую моторную лодку, которая лежала рядом с машиной. Женщина подошла к лодке, нагнулась, чтобы забрать собаку, и застыла в согнутой позе, а потом вскрикнула и отскочила в сторону. Ойстен бросился к жене. Из-под борта лодки торчала человеческая кисть. Ойстен опустился на колени и заглянул под край борта, а потом легко перевернул металлический корпус. Под лодкой лежал мужчина в бежевой ветровке и черных джинсах. Одна рука со скрюченными пальцами застыла у груди. Нижняя часть лица, руки и грудь были покрыты запекшейся кровью. Кровью пропиталась земля под телом. На шее зияла страшная рана. Лицо и руки уже начали распухать, и Алина уловила исходящий от трупа приторный запах. Очнувшись от оцепенения, она ощутила, как желудок выворачивается наружу. Зажав рукой рот, Алинуся отбежала в сторону, и согнулась пополам. Ее вырвало желчью.
– Хорошо, что не успела позавтракать, – промелькнула в голове неуместная мысль. Отдышавшись, она вернулась к машине. Татьяна бессильно опустилась на землю, и, не мигая, смотрела на тело мужа. Муна отвернулась от трупа и закрыла лицо руками. Ойстен дрожащим голосом что-то говорил по телефону на норвежском языке.
– Идите в дом, – приказал он женщинам. – Я останусь здесь караулить.
Алина и Муна, подняли Татьяну под руки, завели ее в гостиную и усадили на диван. Шок проходил, Татьяну начала бить
13
Полицейский катер причалил к пирсу Бьёрна Кнутсена. Несколько мужчин поднялись по склону к гаражу. Они осмотрели тело. Один из них вошел в дом.
– Инспектор полиции Тор Квиллен, – представился он, оглядывая женщин. Муна что-то сказала по-норвежски. Квиллен кивнул и повернулся к Татьяне.
– Примите мои соболезнования. – Инспектор перешел на английский язык. – Понимаю, как вам тяжело, но я должен задать вам несколько вопросов. Где мы можем поговорить?
– Здесь, – ответила Татьяна бесцветным голосом.
– Хорошо. Прошу вас подождать на улице. Я вас приглашу позднее, – сказал Квиллен Алине и Муне.
Муна вышла.
– Держись, – сказала по-русски Алина и последовала за женщиной. На дороге уже собралось несколько любопытных. Полиция огородила подход к ферме лентой. Полный человек в кепке возился около Бьёрна, другой изучал Вольво. Двое полицейских осматривали площадку перед домом. У дороги человек в форме с блокнотом в руках разговаривал с норвежцем в рабочей одежде. Ойстен и Муна сидели на скамье перед каменным столом. Алина молча села рядом.
Вскоре вышел инспектор и позвал Муну, минут через десять он вызвал Ойстена. Из дома никто не выходил. Алина ждала своей очереди. Наконец инспектор пригласил ее. Алинуся вошла в гостиную. Ни Татьяны, ни Ойстена с Муной в комнате не было. Их тихие голоса слышались из кухни. Квиллен сел за стол.
– Садитесь, – сказал он, указав на стул напротив. – Назовите свое имя.
– С какой целью вы приехали в Норвегию? – спросил инспектор после того, как Алина представилась.
– Навестить Татьяну. Мы вместе учились в университете.
– Она вас пригласила?
– Да.
– Когда вы приехали на остров?
– Позавчера около шести вечера.
– Что вы делали в вечер приезда.
– Болтали.
– А на следующий день?
– Гуляли по острову. Сегодня спали, пока Ойстен и Муна нас не разбудили.
– Что Татьяна рассказывала об отношении с мужем?
– Что ей с Бьёрном хорошо, она его любит.
– Они часто ссорились?
– Не знаю. Все супружеские пары иногда ссорятся и мирятся. Это нормально. Не думаю, что Татьяна с мужем ссорились часто.
– Разве она не рассказывала о ссоре с Бьёрном накануне его отъезда?
– Упоминала, но я не спрашивала подробности, – попыталась уйти от ответа Алина. Она боялась сказать лишнее и подставить Татьяну.
– Вы знаете, видела ли Татьяна, как уезжал ее муж?
– Она спала.
– Вам не кажется странным, что любящая жена не проснулась, чтобы проводить мужа, который уезжает на две недели?
– Нет, – честно ответила Алинуся. – Это ведь происходило регулярно. Он уезжал каждый месяц, не вижу смысла в том, чтобы постоянно просыпаться в пятом часу утра.