Норвежский инцидент

Тамоников Александр

— Солнце выглянуло, после дождя парит. Не как летом, конечно, но заметно.

Обойдя завод, состоявший из двух бараков с примитивным оборудованием, Алтани с Шукуром зашли в лабораторию. Она тоже находилась в бараке, который внешне ничем не отличался от заводского, но внутри имел самое современное оснащение. Для химиков были созданы весьма комфортные условия: кондиционирование и вентиляция, спутниковое телевидение в комнатах отдыха, отдельное питание, наложницы. Лаборанты имели все, что могло способствовать их спокойной «творческой» работе. Им ежемесячно представлялись сведения о переводе оговоренных контрактом сумм на личные счета. Бельгийцы-химики не допускали даже мысли

о том, что их банально обманывают. Они строили планы дальнейшей жизни, которым не суждено сбыться.

Алтани и Шукура встретил доктор Арне Вутерс, весьма способный ученый из разряда не признанных и не востребованных на родине.

— Здравствуйте, господин Алтани, добрый день, господин Шукур.

— Здравствуйте, — ответил главарь банды. — По-моему, казнь беглеца не произвела на вас совершенно никакого впечатления.

Вутерс усмехнулся.

— Господин Алтани, мы видели столько подобных кроликов, что удивить нас чем-либо, особенно казнью беглого раба, просто невозможно. Та смерть, которую они принимают в отдельном бункере подвала, гораздо страшнее убийства дубинами.

— Хорошо, что вы спокойно относитесь к страданиям других.

— Мы выполняем работу по контракту. За нее вы платите нам очень приличные деньги. До сентиментальности ли тут?

— Вы правы, доктор. Чем занимаетесь сейчас?

Вутерс указал на ассистентов, Мартина Ботли и Робина Лекенса, потом сообщил:

— Коллеги немного изменили состав основного препарата. Сейчас они собираются посмотреть, как он будет действовать на человека.

— Изменение состава может как-то повлиять на главные характеристики наркотика?

— Вы имеете в виду длительность периода адаптации и наслаждений?

— Именно.

— Нет, — заверил Вутерс. — Препарат будет действовать в замедленном режиме, как и прежде. Изменится время разрушения организма после привыкания к нему.

— В какую сторону? — спросил Алтани.

— Новый состав должен ускорить разрушительные процессы, но если испытания пройдут успешно, то вполне реально создать добавки, замедляющие их.

Вперед вышел Шукур и заявил:

— А для чего, собственно, все эти эксперименты? Какая разница, когда сдохнет клиент? В течение пары месяцев после долгого кайфа или через пару недель? Не лучше ли заняться новыми разработками?

— Что скажете, доктор? — поддержал подельника Алтани.

— Дело в том, что ускорение процесса разрушения организма сопровождается усилением эйфорического воздействия на клиента.

— То есть клиенты будут получать куда более сильный кайф?

— Именно так.

— Хорошо. Подход к делу правильный.

Вутерс указал на дверь.

— В той комнате находится женщина. Она три месяца употребляла наш препарат. Обследования показали, что за это время в ее организме не произошло каких-либо существенных изменений. Психика была в норме, ломка, которая обычно сопровождает прием наркотиков, отсутствовала, не наблюдалось и признаков заражения вирусом иммунодефицита. В условиях обыденной жизни потребителю не на что было бы жаловаться, следовательно, не имелось бы повода обращаться к врачам-наркологам. Впрочем, те не помогли бы.

Алтани спросил:

— Почему вы говорите о состоянии наркоманки в прошедшем времени?

— Потому, что она вошла, скажем так, в зону поражения.

— Подробней!

— Говоря простым языком, период кайфа закончился, наступило время расплаты за удовольствие. Вам известно, что разработанный нами наркотик в течение трех месяцев действует безболезненно и не сопровождается ломкой, неконтролируемым желанием поправить здоровье очередной дозой. В этом его уникальность. Только по истечении

трех месяцев, как в случае с нашей подопытной, у наркомана сначала неожиданно возникает недомогание, избавиться от которого он попытается обычными медицинскими средствами. Но они не помогут. Тогда клиент введет себе дозу. Это будет началом его конца. Сейчас наша подопытная как раз испытывает потребность в дополнительной дозе. Хотите взглянуть, каким образом она сама убьет себя?

Шукур спросил:

— Кто эта женщина?

— Джизи Сабич.

— Да, проститутка из Венгрии. Работала в отелях Египта. Ей, по-моему, лет двадцать, не больше?

— Двадцать три, если быть точным. Сейчас она выглядит… Если желаете, то все сами увидите.

— Зачем убивать ее? — спросил Алтани. — Или она больше не пригодна для опытов?

— Джизи — отработанный материал. Не вижу смысла тратить на нее и время, и препараты. Клиническая картина нам ясна, поэтому проститутка больше не нужна.

— Хорошо, — кивнул Алтани. — Показывайте, что ждет наших потенциальных клиентов.

Наркоторговцы в сопровождении Вутерса, Ботли и Лекенса вошли в комнату, где была привязана к кровати совершенно голая, красивая и внешне здоровая молодая женщина.

Она закричала:

— Доктор, мне нужна доза! Ваши чертовы таблетки и порошки не помогают.

Вутерс не обратил на нее никакого внимания и сказал наркоторговцу:

— Как видите, господин Алтани, женщина внешне в порядке. Цвет кожи естественный, зрачки не увеличены, никакой сыпи, а главное — ни одного следа от укола. Анализы, взятые у нее утром, показывают, что все внутренние органы функционируют без патологии. Нарушена только нервная система. Обычные средства, как вы слышали, не помогают, и клиентка просит дозу. Для того чтобы понять необходимость дополнительного применения наркотика, ей потребовалось три часа с момента пробуждения. Причем спала она спокойно.

— Когда в последний раз ей давали препарат?

Вутерс взглянул на Ботли.

Ассистент доложил:

— В двадцать три часа. Время приема наркотиков в ночных клубах.

Женщина вновь закричала:

— Доктор, черт бы тебя побрал, мне плохо. Нужна пилюля!

— Сейчас, Джизи, тебе станет легче. — Он повернулся ко второму ассистенту. — Робин, отстегни даму от кровати, дай ей таблетку и стакан воды.

— Вы имеете в виду прежний препарат?

— Да.

— Хорошо.

Убийца в белом халате отстегнул правую руку женщины, обреченной на смерть. Она привстала, Лекенс дал ей таблетку. Джизи быстро проглотила ее, отказалась от воды и откинулась на подушку.

Вутерс включил секундомер.

— А это для чего? — спросил Алтани.

— Вы все увидите сами.

Прошла минута.

Наркоманка открыла глаза и спросила:

— В чем дело, доктор? Что вы мне дали?

— Тебе не легче, Джизи?

— Легче, но не настолько, чтобы чувствовать себя в полном порядке.

Вутерс повернулся к Алтани.

— Ей можно дать еще одну старую таблетку. Это принесет Джизи облегчение, но не удовольствие. Находясь где-нибудь в Будапеште, она стала бы просить увеличения дозы или, что маловероятно, но, в принципе, возможно, обратилась бы в наркологическую клинику. Там не смогли бы определить, что именно употребляла женщина, поэтому стали бы колоть ей стандартные средства, что вызвало бы очень болезненные ощущения. В результате наркоманка умерла бы в течение от силы месяца. При этом она испытывала бы страдания, что привлекло бы внимание. Произошло бы то, что должно случиться со всеми, кто уже втянут в зависимость от препарата. А вот если мы дадим ей новое средство, то картина кардинально изменится. Нам продолжать?