Носитель Искры. Нежелательный элемент
Шрифт:
А потом база “Одиннадцати Крыльев Даата” погрузилась в адское пламя.
От Автора: спасибо, что продолжаете читать мои книги. Помните, что ваши оценки, отзывы комментарии, при чём даже не обязательно положительные — это невероятная мотивация для меня писать как можно лучшие истории. А те, кто решится поддержать меня ещё и денежкойполучат не только мою огромную благодарность, но и немало приятных бонусов.
Глава 17
В отличие от браймского инцидента, сейчас Лазу нужно было защищать не восемьдесят человек, а лишь троих, энергии у него после пожирания души Рудгерта стало больше, магия Айны сильно помогла, сделав защиту Голема
Несколько десятков крупных и более чем трёх сотен мелких зданий превратились в обломки. Даже арена, защищённая множеством зачарований, не выдержала, оставив после себя лишь потрескавшиеся внутренние стены в окружении груд камней. Стоило ли говорить, что все не-Мастера, находившиеся на базе, за доли секунды превратились в пепел. Да и подчинившим души магам пришлось непросто. “Обычных” Мастеров осталось двое из семи, а из пяти лидеров организации справиться с подобным смогли трое, и то Марсиния “выжила” лишь потому, что её настоящее тело было где-то далеко и уничтожены были клоны. Завёрнутое во множество слоёв одежды нечто, на самом деле являвшееся человеческой старушкой, сгорело во взрыве, несмотря на всё сопротивление. А Лев, почти не обладавший магией и потому не успевший вовремя почувствовать приближение угрозы, умер, даже не успев проснуться.
Однако это всё выяснилось много позже. Пока же база “Крыльев” была погружена в настоящий хаос, и не только из-за самого взрыва, но и благодаря противникам, поспешившим расправиться с ослабленным врагом. И Лаз с остальными, неожиданно оказавшиеся практически половиной всего населения базы, стали одними из главных мишеней.
В оплавившийся бок Голема ударился огромный, размером с грузовик, ледяной снаряд. И судя по тому, что в этом пекле лёд даже не думал таять, а наоборот, гасил весь огонь вокруг и даже начал замораживать саму форму земли, это точно была магия Мастера. Впрочем, сам ледяной маг показался почти сразу же, в сопровождении напарника приближаясь к тому, что осталось от элитного жилого корпуса. Вот только, похоже, атакующие не смогли понять, что внутри земляной оболочки скрывается не один, а целых четыре врага.
Фауст, которому Лаз открыл проход сквозь тело Голема, на совершенно безумной скорости врезался в Мастера Льда, даже не собираясь тормозить. И противник не успел среагировать на так быстро изменившиеся условия схватки, а так как специализировался на стихийной магии, достаточно крепим телом, как тот же Лев, похвастаться не мог. В результате чего его голова была буквально сорвана с шеи, мгновенно лишив Мастера жизни. Хотя, то, что осталось на ладони пёстрого мечника, уже сложно было назвать головой или хотя бы угадать в этом какие-то очертания. В обычной жизни Фауст мог быть сколь угодно непосредственен и беспечен, но, когда дело доходило до настоящего боя, полутысячелетний воин не знал ни сомнений, ни жалости.
И он уже собирался, вырвав из попавшегося на пути остова фундамента железную арматуру, атаковать напарника убитого Мастера, но тут высокий алкарн, почти закончивший какое-то, явно не самое приятное заклинание, вдруг застыл в воздухе, с тупым выражением глядя на Сайлу. Магия суккубы, в разы усиленная способностями Айны, сработала за считанные секунды, превратив подчинившего свою душу мага в тупого болванчика.
— Ну и отлично, — констатировал Фауст, занося арматуру, чтобы метнуть врагу в череп. Живучесть Мастеров диктовала довольно однообразный путь стопроцентного избавления от угрозы.
Но тут уже сам пёстрый мечник почувствовал,
— Не смей! — голос Айны был как никогда силён и внушителен. Весь тот опыт, что она накопила за три года командования войсками каганата, сейчас проявлялся в полной мере и даже без магии она смогла бы остановить любого.
— Не время для пацифизма, девочка! — рявкнул пёстрый мечник, поднимая свой импровизированный меч и наставляя его на бывшую принцессу. — В любой момент могут появиться его дружки! Мы на войне и за тобой не стоят отцовские армии! Здесь лишь один закон: убей или будешь убит, так что это ты не смей мне мешать!
— Буду мешать, сколько захочу! — от Айны неожиданно дохнуло такой мощью, какой от Лаза не всегда можно было почувствовать. И такой отпор даже Фауста заставил захлопнуть челюсть и сделать неуверенный шаг назад. — Пока я жива, никто никого не будет убивать! Тем более когда он уже обезврежен. Ты понял меня?!
Пёстрый мечник с недоумением перевёл взгляд на Лаза, уже вернувшегося в человеческую форму и сейчас отдыхавшего, прислонившись к чудом уцелевшей стене первого этажа. Принцесса, нисколько не пострадавшая в результате взрыва, бережно вылизывала хозяину щёку.
— Чего молчишь? Успокой свою ненормальную, она ведь нас так однажды в гроб всех сведёт!
— Ну во-первых, — улыбнулся молодой человек, — не смей так говорить про мою жену. А во-вторых, даже если я считаю, что ты прав…
— Лаз!
— Даже если я считаю, что он прав, — чтобы ускорить общение и действительно не допустить несвоевременного появления подкрепления противника, Лаз переключился на ментальное общение. — Айна, это не значит, что я буду игнорировать твои слова и желания. Но ты также должна понять, что такие вещи влекут за собой последствия. — Девушка, уже начавшая было улыбаться, вдруг посерьёзнела и посмотрела на мужа странным, просящим взглядом. Вот только Лаз останавливаться не собирался, буквально вбивая каждое слово в решимость Айны. — Ты не хочешь, чтобы мы убивали — хорошо. Я понимаю и принимаю это. Но спрошу: что, если, оставив его в живых, мы в итоге накличем на себя куда большую беду, как и сказал Фауст? Что, если в результате умрёт кто-то из нас? Что, если умру я? Ты сможешь нести ответственность за это своё решение? А если умрёшь ты, сможешь ли сказать перед смертью, что твоя смерть и мои из-за этого страдания стоили его жизни?
— Лаз…
– Ты хотела, чтобы я перестал тебя опекать и защищать от всех напастей? Хотела быть сильной? Хотела стать со мной на равных? Ну что же, шанс тебе представился куда раньше, чем кто-либо думал. Там, на Люпсе, это было моим проклятьем — решать ценность чужих смертей. Ты готова нести проклятье чужих жизней?
Лаз чувствовал, как разрывается грудь от осознания того, сколько душевной боли он причиняет Айне своими вопросами. Но он должен был их задать. Когда-то давно на Южном континенте Фауст объяснил ему цену бегства от взятой на себя ответственности. И спустя лишь пару месяцев он ощутил вес этой цены на себе. А потом её ощутил и весь Сайркин. Он не мог допустить, чтобы Айну постигла та же участь. Нет, конечно в кровожадного монстра она не превратится, избивать людей в подворотнях не начнёт, да и вообще, учитывая то, какие идеалы она сейчас отстаивала, вряд ли в результате предательства этих идеалов пострадал бы кто-то посторонний. Но в её случае невозможность справиться с виной вполне могла обернуться не наружу, а внутрь. Найти однажды свою любовь в ванне с перерезанными венами Лаз точно не хотел.