Ностальгические хроники (сборник интервью)
Шрифт:
– Было бы совершенно ненормальным явлением, если бы у нас в стране числилось 10 тысяч гениальных писателей... Пишущей публики, действительно, расплодилось, и когда-то гонка за количеством была своего рода политикой. В некоторых республиках союзы писателей разбухали за счет влиятельных, но совершенно бездарных в литературном отношении деятелей.
Литература всегда ограничивалась немногими именами. Так было всегда, так есть, так будет. И неважно, сколько в Союзе писателей его членов - две или десять тысяч. Все равно литература будет состоять из нескольких имен.
Наша современная литература сейчас переживает довольно сложный период. Мы сейчас читаем вещи, накопленные в писательских столах за полстолетия. И соревноваться текущей литературе с ранее неопубликованными трудно. Что же касается писателей и критиков, которые "судачат" - по правилам или против правил пишутся те или иные произведения, то так было всегда. И не только в литературе. А разве мало таких, которые и при этом зло судачат - а туда или она идет, а те ли люди ее делают?
– Раз уж мы коснулись перестройки, спрошу у вас: есть ли у нее конечный пункт назначения?
– По-моему, нет у нее такого пункта. Я бы сказал так: необходимо решить несколько первостепенных, узловых задач, чтобы не заглох "движок" начатых реформ. И прежде всего - удовлетворить потребности населения в продуктах питания. Это первая и главнейшая задача. Дальше так жить, как мы живем, нельзя. Людей не устраивают пустые прилавки, эрзац-продукты, отсутствие в магазинах товаров первой необходимости. Нужно бросить все силы, чтобы в магазинах появились "неисчезающие сосиски". Как это ни анекдотично звучит, но проблема сосисок - это сейчас для страны проблема номер один. Я говорю, разумеется, обобщенно...
– Но если экономисты и Госагропром расписались в своем бессилии решить Продовольственную программу, может, писатель подскажет, как это сделать?
– Да, могу подсказать, хотя звучать это будет наивно... Просто нужно дать людям возможность стать крестьянами. Крестьянин - это хозяин земли, который владеет ею не от одного постановления до другого, а пожизненно. Наследственно.
– Как вы думаете, через сколько месяцев, лет у нас будут публиковать произведения Солженицына, Сахарова?
– Если не ошибаюсь, один наш толстый журнал собирается печатать какие-то произведения Солженицына. Что же касается Андрея Дмитриевича Сахарова... Будь моя воля, я бы сегодня опубликовал его труды. То, что он писал и говорил, имеет огромное значение для нашего понимания того, что происходит с нами. Это человек с удивительно нравственным умом. Соединение нравственного ума с умом ученого - это редчайшее сочетание, которое в Сахарове хорошо проявилось. Это воистину великий человек, который во многом оправдал наших ученых. Искупил грехи многих...
– Когда вы думаете о смерти...об этом рано или поздно все задумываются...так вот, каким образом, какой ассоциацией пользуетесь, чтобы побыстрее эту мысль от себя отогнать?
– Я начинаю вспоминать о войне. Четыре года я воевал танкистом и мог умереть сотни раз. И то, что я сейчас живу и проживаю, я воспринимаю как бесплатное приложение, как подарок
– Даниил Александрович, вы один из первых писателей, кто публично стал взывать к милосердию своих сограждан. Действительно, без милосердия общество навсегда может остаться в нравственном неолите.
– Общество милосердия основано на опыте работы многочисленных благотворительных групп, которые уже на протяжении нескольких лет действуют в Ленинграде. С самого начала мы отвергли помощь деньгами, ибо считаем это наименее нравственным видом помощи попавшим в беду людям. Только личным трудом... Мы избегаем рекламы и стараемся, чтобы наша помощь была анонимна. Члены благотворительного общества из Флоренции, которое существует с Х111 века и с которым мы поддерживаем контакты, традиционно одеты в капюшоны с прорезями для глаз, чтобы люди, которым они оказывают поддержку, не чувствовали себя перед кем-то обязанными.
Однажды я предложил одной нашей группе милосердия из медучилища рассказать о ее благотворительной деятельности по ленинградскому телевидению. И знаете, девчушки наотрез отказались: "Люди, за которыми мы ухаживаем, могут подумать, что мы это делаем ради славы". И хотя мне очень хотелось их опыт пропагандировать, я тем не мене их понял и отнесся к отказу с уважением. Вообще милосердие - это весьма и весьма деликатное дело, и нельзя требовать от человека, чтобы он по вашему желанию был чутким, добрым, сопереживающим. Заставлять быть милосердным - это тяжкий грех. Широким охватом можно навсегда забюрократизировать все движение, оно запутается в казенщине. Мы в своем обществе избегаем членства, всевозможных сводок, отчетов. И вообще избегаем всяких количественных "показушных" показателей.
Мы помогаем различным группам милосердия организовываться. Предположим, приходят к нам во время своего отпуска муж с женой и говорят: "Дайте нам какую-нибудь работу, хотим за кем-нибудь ухаживать". Пожалуйста, такая работа у нас всегда найдется. Мы, к примеру, организовали бесплатную столовую и теперь развозим обеды на дом парализованным людям. Разумеется, оказать помощь всем страждущим ленинградцам мы не в состоянии. Пока что обслуживаем три больницы, два дома для престарелых, психоневрологический диспансер...
– Но все же вам нужны хоть какие-то средства, хоть какая-то материально-техническая основа...
– У нас есть в банке счет. При обществе милосердия организуется кооператив по изготовлению инвалидных колясок. Затем передаем собесу с последующим распределением среди инвалидов.
Особенностью нашего общества является еще и то, что оно создано не по указке сверху, а зародилось по велению добросердных людей. Например, у нас нашли применение свои силам панки. Да, самые настоящие панки. Они взяли шефство над одним детским домом, и, должен подчеркнуть, проявили они себя в этом деле неплохо. Молодые люди берут детдомовских ребят с собой на природу и там играют на гитарах, поют песни... И между шефами и подшефными установилось полное взаимопонимание.