Продлятся пешие прогулкиНеясной пропастью аллей.Идёшь темно, легко и жутко,Лишь трепет трав, звучки камней.Внезапно тень сбивает слева,Огонь потухнет за листвой,И долго теплится припеваВенозный венчик золотой.Аллеи длинное дыханьеИдёшь и слушаешь окрестПосередине мирозданьяВодою плавающих звезд.
«Пока живёт родное тело…»
Пока живёт родное тело,Живу и я, и вообще —Какое
здесь осталось делоНеясной сущности вещей?О, я пребуду наудачуНе час, не год, а много лет,Пока над этим миром плачетВысокий голоса предмет.И что-то сбудется наверно,И в царство светлое тенейСойду и я, и, буду преданЛюбимой памяти твоей.
«Под оболочкой жировою…»
Под оболочкой жировоюМузыка кавалера ГлюкаЛети на волю Бог с тобоюЛопочет плотью шаровоюНеволей лобового звукаА это правда ли оттудаКуда и ты приводишь песниБывает радужное чудоЖеланный берег ГолливудаПесок волна и день весеннийИ ты останешься живоюВернее счастья не бываетЛети на волю Бог с тобоюПод оболочкой жировоюЛишь только музыка играет
Пророк
Когда подходит медленная ночь,Её вода выходит на дорогу,И остаётся поклоняться Богу,Чтоб каждому живущему помочь.Я говорю, единственная плоть,Она не знает тайного обмана,И что мне будет утренняя рана,Когда я в силах слово побороть.Я говорю: она лежала здесь,И отвожу рукой ночное тело,И в ужасе вода от этих местОтхлынула к неведомым пределам.
«Что за жизнь…»
Что за жизнь — ожидать ледохода?Никогда надо мной и тобойНе расколется лёд небосвода,Не покажется свет золотой.Но доносятся чистые звуки,Прилетают опять и опять,Что же может быть слаще, чем руки,Если надо кого-то обнять?Мы глядим утомлённо и слепо,Заведённо вперёд и назадНа когорты штурмующих небо,На когорты летающих в ад.Ты сегодня отыщешь причинуИ, кляня, что не сделал давно,Подойдёшь как пристало мужчинамЗакрывать звуковое окно.О, оставь эти дальние мукиНавсегда пожирающей мгле!Я люблю эти тайные звукиОттого, что живу на земле.
Адам
Покуда ловчие менадыВнимают пенью аонид,Беги, душа, твои оградыОдни безумия твои.Глаза открыты, ходит сокол,Трава примята, это сад,И только тайно и глубокоНа небе звёздочки висят.Горчит округа пятиречья,Пространство тянется столбомИ говорит по человечьиЕщё зажатым языком.
Ф. Тютчеву
Богам не надобен свидетель.Пока стоит ночная мгла,Они вершат на этом светеСугубо личные дела.И ты, певец высоких зрелищ,Смотри — ты зван на этот пирЗатем, что ты такое мелешь,Что тайно жалует кумир.И
ты вовек не будешь славен,Тебя ударят по рукам,И твой народ тебя оставитНа поругание Богам.
«Откликается влажное эхо…»
Откликается влажное эхо,Отзывается дальнее оэ.Разве нимфы, живущие в реках,Не похожи на что-то другое?Если птица уснула в полёте,Умерла от податливой скуки,Разве ты не почуешь в дремотеЧьи-то быстрые тонкие руки?Это было простое влеченье,Мы же стали обычные дети,И сегодня плывём по теченью,На костях застревая столетий.
«Чахлый кустик угоден Богам…»
Чахлый кустик угоден Богам,Он не сеет тепла по дороге.Он содержит свой дар по углам,Где и есть эти самые Боги.А другие отставят ладоньИ бросают себя на кострище.Но Богам не сподобен огонь,Это самая грубая пища.Я же знаю, что людям данаБеспощадная оторопь смысла.Погляди — это всё купина,Это всё понимается быстро.
«Покажи мне понятие Бога…»
Покажи мне понятие Бога,Чтобы это случилось со мной.Я в младенчестве был недотрогойИ привычно стоял за спиной,Охранявшей меня неизменно,И смотрел в продолжение дня,Как менялись неясные тениТвоего золотого огня.Дело сделано, кончена кожа,Я сегодня очнулся в раю.Отчего же ты мне не поможешь,Я сегодня тебя узнаю,И вступаю в прохладные воды,И смываю с восторженных глазБеспокойные тени природы,До сего разлучавшие нас.
«Даже если сбежишь…»
Даже если сбежишь с каравана в пески,Даже если с тобою верблюд,Подскажи, как уменьшить пределы тоски,По которым тебя не найдут.Как хочется жить, обезьянка Лу-Лу,Говори мне такие слова.Я воткну себе в вену под вечер иглуИ пойму, как уходит трава,Караванщик идёт из Дамаска в Багдад,Но не знает, куда попадет.Он полжизни отдаст, чтоб вернуться назад,И полжизни её не даёт.Как хочется жить, обезьянка Лу-Лу,Если только останусь в живых,Я наверно поставлю мечеть на углуПереулка имама святых.
Элегия
Чистым сердцем, и ясным сознаньем,И холодным свободным умомЯ приветствую всё мирозданье,Но хотел бы сказать об одном —Как печально моё умиранье,Как я чувствую это живьём,Девять месяцев первой могилыИ четырнадцать лет забытья,Это все я исправить не в силах,Это просто исправить нельзя,Только помнить любимых и милых,Как все это и делаю я.Если времени выпало много,Значит много на свете утратОжидает меня по дорогам,Вдоль которых растет виноград,Разве только присутствию БогаЯ еще, как мне кажется, рад.Если все так похоже на птицу,Разве можно об этом не петь?Я еще не желаю родиться,Я еще не хочу умереть…