Ностальгия

Карамов Сергей Константинович

– Почему такое презрение к нам? – спросил удивленный Антон.

– У вас липовые паспорта! – Голос Ивана Демидовича был суров. – Не только пьянь, но и что-то похуже. Может, шпионы какие?

– Нет, вы не понима…

– Очень хорошо я всё понимаю! – вновь повысил голос Иван Демидович. – Посидите у нас в камере, может, вспомните, откуда взяли липовые паспорта.

– Их нам дали в отделении милиции Ижорска.

– Ой ли? То есть мы дали вам такие вот липовые паспорта? За клевету хотите сесть?

– Помилуйте, товарищ лейтенант, –

взмолился Антон, помрачнев, – но мы вам не врем!

Зуб даю, что не врем!

– Гм, а зачем мне твой зуб? – усмехнулся Иван Демидович.

Федя вмешался:

– Он и нам свой зуб предлагал.

– Да? – снова усмехнулся Иван Демидович. – Такой нищий, кроме гнилого зуба, ничего у него нет?

После короткой паузы Иван Демидович заметил, глядя на грустных друзей:

– Свобода вообще-то дороже стоит… Дороже гнилого зуба.

Однако Антон не понял намека лейтенанта и настаивал на своем:

– Мы сидели в ресторане…

– Слышали, где вы сидели, – перебил Антона Иван Демидович, – а теперь у нас посидите!

Федя и Петя засмеялись вместе с Иваном Демидовичем.

– Да, хоть немного они нас повеселят, – улыбнулся Иван Демидович, – а то сидишь тут, тоска зеленая.

А Федя добавил, говоря друзьям:

– Пить меньше надо!

– Зуб даю, что мы не пьяницы, не шпионы! – явно некстати молвил Антон, после чего все милиционеры, словно по команде, захохотали, показывая на Антона пальцами, будто находятся в зоопарке и видят диковинное животное.

Андрей тихо попросил Антона замолчать, но Антон упрямо замотал головой.

– Товарищи, я вам заявляю… – нервно сказал Антон, но Иван Демидович грубо оборвал его:

– Молчать тут! Какой вы нам товарищ? Увести их!

Друзей отвели в камеру, заперли металлическую дверь.

– Всё… Конец… – грустно молвил Антон, садясь прямо на пол.

– Конец? А кто из нас мечтал о том прошлом времени, в котором мы оказались? – строго спросил Антона Андрей.

– Ладно, ты прекрати…

– Нет, я не прекращу! – также строго продолжал Андрей. – История – не перчатка: ее не вывернешь назад.

– Оказалось, можно ее вывернуть… – тихо произнес Антон.

– Можно? Да ее хотят повторить, хотят нам навязать старое совковое прошлое, которое уж отжило своё, – говорил убежденно Андрей, – которое должно находиться только на мусорной свалке истории! Пойми, Антон, что история не должна повторяться.

– Не должна? – вступил в полемику Вася, который тоже сел на пол с грустным лицом. – Не должна? А кто ж сказал, что она повторяется в виде фарса?

– Да, знаю это известное выражение, – ответил охотно Андрей, медленно прохаживаясь возле друзей. – Именно фарс у нас и творится в обществе, когда почти всё смешно! На карете прошлого далеко не уедешь!

– Да-а, – уныло сказал Вася, – фарс… Совок и полицейщина… А совсем ведь недавно хотели построить настоящую демократию…

– Совершенно верно, – добавил Андрей, –

только потом люди успокоились, политика им надоела. Цены на нефть резко возросли, доходы населения чуть увеличились, наступило комфортное безразличие, а к власти пришли прагматичные и циничные державники, обеспокоенные только ценами на нефть и газ.

– Такая у нас политическая дискуссия в отделении милиции? – грустно усмехнулся Антон. – Вместо того, чтобы думать, как отсюда выбраться, да?

– Мы выберемся!.. А что тут плохого в нашей дискуссии? Когда-то мы должны задуматься хоть на минуту, а то постоянно куда-то все спешим, бежим на работу, потом домой и в магазины! Когда мы должны подумать о нашей сегодняшней жизни, о нашем будущем! Или я неправ?

– Прав, Андрей, – кивнул Вася, – прав, как всегда.

– Ой, неужели он всегда прав? – недовольно бросил Антон.

– Эй, Петя, радио включи, – сказал кто-то из милиционеров, – как там «Спартак» сыграл?

Однако друзья услышали вновь бодрые агитки, которые слышали ранее в гостинице:

– Товарищи! Растет производительность труда в нашей стране. Количество деталей увеличилось в сравнении с 1913 годом вдвое. За последний год пятилетки число машиностроительных заводов увеличилось тоже вдвое. Количество ферм также удвоилось. Во многих колхозах и совхозах доярки показывают чудеса на своих рабочих местах и количество надоенного молока увеличилось по сравнению с 1913 годом почти втрое. Мы строим новую общность людей, человека коммунистической формации, товарищи! Советские люди уверены в своем будущем! Они верят в завтрашний день, надеются на лучшее в жизни, а какая жизнь без надежды? Уважение к потребностям человека, его нуждам, любовь к людям, участие, забота о людях – вот неотъемлемые качества советского человека, строителя коммунизма! Любителям футбола. «Спартак» выиграл «Динамо» со счетом два ноль.

Послышались радостные возгласы.

Радио выключили.

– Бег назад? – продолжал Андрей. – Или мы все сейчас движемся не туда?

– Это ты к чему? – не понял Антон.

– Время не может стоять на месте – это мы движемся опять назад!

– Андрей! – взмолился Вася. – Ты хоть перестань тоску наводить.

– Тоску?

– Да, и так тошно, – согласился Антон. – И закурить нечем. Сигареты кончились.

– А ты попроси у своих очень разлюбезных товарищей, – предложил Андрей.

Антон промолчал, хотя, если бы прежде услышал такой ответ, задевающий его коммунистические убеждения, дал сразу Андрею в глаз. Но теперь Антон сник, не понимая, как можно выбраться из диковинного лабиринта, в который они все попали.

После паузы Антон вслух произнес свои мысль:

– М-да… Из лабиринта не выберешься…

– Выберемся, – постарался подбодрить друга Андрей.

– Серьезно ты?

– Очень серьезно.

– И как же?..

– Давай лучше поспим, – предложил Андрей. – Утро вечера мудренее.