Ностальжи. Легенда осени
Шрифт:
– А почему не в другую субботу, - в голосе ощущалась тревога.
– К семинарским занятиям, к докладу надо готовиться. В конце недели будет защита.
Последовала пауза. С клёна сорвалась очередная листва и присоединилась к чувственному танго своих собратьев.
– А ты не обманываешь. Там в городе у вас красавицы не сравнится с нашими деревенскими. Они в салонах за собой ухаживают и по моде одеваются. Ирка, подруга моя, три года ходила с своим парнем. С девятого класса ещё начали, но уехал после школы в город, теперь даже носа не кажет в селе. Поговаривают, нашёл он там городскую, разфуфыренную из богатой семьи с квартирой. Она извелась вся, плачет
– Глупышка, ты у меня. Как же тебя брошу...Я люблю тебя. Мне самому будут мукой без тебя эти недели.
Он покрепче прижал девушку. Послышался удовлетворённый выдох.
– А, ты, правда, сильно, сильно любишь меня и не на какую, даже самую распрекрасную не променяешь?
Она в нетерпеливом ожидании взглянула ему в глаза. Он улыбнулся, нежно прикоснулся ладонями лица. Где-то в саду глухо сорвались и упали перезрелые плоды яблонь, в кустах зашуршала какая-то живность.
– Я люблю, тебя, Анечка. Обещаю ни за что на свете не променять тебя, любимую, ни на какую разфуфыренную городскую мадам, - торжественно пошутил парень.
– И сельских цыпочек тоже, - включилась в игру она.
– Клянусь также игнорировать сельских цыпочек, если с их стороны последует враждебная попытка охмурить меня.
– Торжественно клянемся! Клянемся! Клянемся!
– одновременно завершили шутливую клятву и дружно засмеялись.
Я в нерешительности замер, чуточку прикрыл окошко. Два противоположных чувства одолевали меня: угрызения совести и простого человеческого любопытства, пока последняя не заглушила и не победила окончательно первую. Одновременно мучительно засосало под ложечкой. Вспомнилось молодость, которая безвозвратно ускользала от меня. Неожиданно мысли прервало настойчивое пушистое трение внизу. Мой рыжий кот Васька, избалованный и такой же старый бобыль, как и я, правда, ведущий более бурную жизнь, чем его хозяин, о чём красноречиво свидетельствовали многочисленные шрамы на бандитской мордочке, тоже проснулся и требовал очередную порцию молока. Пришлось налить в блюдечко рядом на кухне, и вернулся на прежнее место. Последние попытки внутреннего голоса к совести разума были безжалостно отметены и отброшены в сторону.
На улице стало темнее. Месяц скрывался за скопление облаков на горизонте. Звуки из динамиков на краю села прекратились. Дискотека завершилась.
– Я так рада, что ты такой у меня.
Диалог за окном продолжался.
– Какой...?
– спросил любопытный голос рядом.
– Какой, какой, хороший и всё. Больше не спрашивай, - без упрёка ответила она.
Поправила волосы на лбу любимого, с озорцой дунула между ними, с интересом понаблюдала, как они разлетаются и от внезапно нахлынувших эмоций счастливо рассмеялась. Между тем ветер крепчал, стало прохладней.
– Бррр, - девушка зябко повела плечами.
Он, молча, снял пиджак, накинул на плечи, она плотнее укуталась в тёплое одеяние и благодарно чмокнула в губы возлюбленного. Луна полностью исчезла за облаками, стало совсем темно. И тут за горизонтом раздалось и постепенно приближалось протяжное , печальное курлыканье.
– Мне страшно, - она прижалась к парню.
– Не бойся, - он с нежностью погладил её, - это журавли в Куприянов день собираются в стаи и улетают на юг.
– Такой тоскливый звук, аж до сердца продирает, словно плачут?
– грустно заметила девушка.
– С родными местами прощается...
Последовала непродолжительная пауза.
– Правда есть легенда на этот счёт.
– Расскажи.
Он кивнул.
***
Это
Молодая особь варана взобралась на ближайший бархан и с любопытством уставилась на открывшуюся её взгляду картину внизу.
Небольшое селение притаилось между скальными породами с юга и пустыней угрожающе напирающей с севера. Пятнадцать-двадцать домов из саманного кирпича и местного камня плотно прилегали друг к другу, от некоторых из них к небу поднимался жидкий дым. Рядом с жилищами людей располагались хозяйские постройки, хлев и загоны для скота, теперь пустые. С первыми тёплыми днями и до самой глубокой осени стадо отгоняли подальше в горные долины, поближе к сочным лугам. На улице копошилась оставшаяся мелкая живность, домашняя птица. Рептилия оживилась, ещё с большим усилием заработали острые жала языка, но уже в следующее мгновение любопытство сменилось настороженностью. Она в нерешительности замерла, потом резко развернулась и поспешно ретировался в привычные просторы степи. Недалеко над старенькой, изъезженной арбой колдовал мужчина того же возраста.
– Роксалана! Иди сюда, - позвал он, на мгновение, оторвавшись от своего дела.
– Иду, - отозвался юный голос.
На пороге показалась девушка с гибкой подобно горной лани фигурой, черными, как смоль глазами и такого же цвета густыми и длинными до самого пояса волосами. Она быстро накинула на ноги кожаные сандалии и прибежала на голос. Почтительно остановилась в полуметре от старика и спросила:
– Да, Ата, вы звали?
– Звал, звал, - старик с теплотой взглянул на девушку.
"Красавица внучка растёт, копия в мать, - при мысли о покойной снохе взгрустнул, но тут, же оторвался от невесёлых мыслей, - надо подумать о женихе ей. Девица она, что зрелый персик в самом соку, надо плод вовремя сорвать с дерева и к делу направить, иначе пропадёт", - деловито по-хозяйски рассуждал старик. На примете у него были такие женихи, дед удовлетворённо крякнул.
– Сходишь к "яме", - старик подал кувшин с водой и кусок чёрствой лепёшки, - отнесёшь пленнику, смотри, - внимательно взглянул на внучку и строго добавил, - лишнего не разговаривай с чужеземцем.
– Хорошо, Ата, - покорно потупила она глаза, взяла кулёк с едой и поспешно удалилась.
Пленник появился у них три месяца назад. Его привели мужчины, которые воевали в составе объединённого племенного ополчения против вторгшегося в их страну армии Искандера Двурогого. Посмотреть на загадочного чужеземца выбежали все жители селения. Это был высокий юноша стройного телосложения. Голубые как само небо глаза и светлые как солнце волосы разительно отличались от мужчин их племени. "Он совсем не страшен, - невольно отметила Роксалана, вспомнив прежние жуткие рассказы о чужеземцах из страны "уходящего солнца". Вид он имел подавленный и усталый, по бокам сопровождали конные стражники.
Позже ей не раз приходилось видеться с ним, приносила еду и воду к пленнику, даже имела возможность поговорить с загадочным чужеземцем, осторожно, чтобы соплеменники не узнали. Юноша сносно разговаривал на языке их племени.
Роксалана подошла к "яме" привычно отодвинула решётки.
– Агапий, - крикнула она в темноту.
Тишина.
– Агапий, ты живой, не умерь?
– повторно крикнула, в голосе зазвучали тревожные нотки.
Внизу послышалось звуки движения, надрывный кашель. Девушка непроизвольно с облегчением выдохнула.