Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка

Автор неизвестен

4. «Тиранией остров изменчивый (изменившийся) захватит». Слово «изменчивый» тут не случайно. Войну начала Австро-Венгрия (которая без «стимуляции» Германии такую большую глупость и не затеяла бы), а проиграла ее Германия. И если позже, во 2МВ, явственно чувствовалось, что Германию подталкивают в определенных направлениях (особенно это хорошо видно на примере «англо-германского недоумения»), то с 1МВ все не так очевидно. В ней двум колониальным странам, Англии и Германии, было что делить. Поэтому говорить о том, что главной причиной столкновения западноевропейских держав стало желание других стран поживиться на этом противостоянии, нет оснований. До 1МВ Германия владела колониями, которые она, пусть и иным способом, чем Англия, но все равно обирала (этим объясняется высокий довоенный уровень жизни). В результате 1МВ Германия колоний лишилась, что дополнительно снизило материальный уровень жизни немцев, и, кроме того, предопределило «континентальный» ориентир Германии во 2МВ – гоняться за флотами Англии по миру она уже не могла. Германия после 1МВ голодала, но все равно была обязана ежегодно выплачивать непосильные контрибуции за ущерб, нанесенный

ею в ходе войны странам-победительницам. Англия «захватила» Германию не столько в ходе 1МВ (Германия пала, когда признала поражение), сколько после нее. Экономическая «тирания» принесла Англии куда больше пользы, чем боевые действия с их колоссальными расходами. Вполне возможно, что в катрене имелся в виду «остров» не «изменчивый», а «изменившийся» – Германия действительно сильно изменилась после поражения. Отсюда вытекает, что «остров Гармотический» – это либо союз Германии и Австро-Венгрии (тогда понятно, почему потом «остров изменившийся», поскольку блок распался, Австро-Венгрия тоже, колонии Германии потеряны). Выходит, весь германо-австро-венгерский блок действовал (в конечном итоге) в интересах Англии. Тогда во второй строке подразумевается не только оскорбление, нанесенное Австро-Венгрией России (убийство Франца Фердинанда), но и отказ Германии помочь России решить возникший межгосударственный конфликт между Австро-Венгрией и Сербией бескровным путем.

Примечательно, что описание 1МВ начато с 1906 г., а не с 1914 г. – ее фактического начала. Подготовка к войне началась задолго до этого, и не ускользает от внимания обстоятельство, что это знал Нострадамус. В том, что катрен описывает события после 1906 г., сомневаться не приходится, поскольку первая строка начинается словом «впоследствии».

1907 год. Кровавый шест

1907

Du pont Exine, la grandе Tartarie,

Un Roy sera qui viendra voir la Gaule,

Transpercera Alane l'Armenie,

Et dedans Bisance lairra sanglante gaule.

Центурия 5, катрен 54

С моста (палубы) Эксин и великой Тартарии,

Король будет, который придет (приедет) смотреть Галлию,

Пронзит (пробьет) Алану и Армению,

И внутри Византии опустит (оставит) кровавый шест (удилище).

Приближению 1МВ способствовало не только естественное столкновение интересов экономически развитых к началу ХХ в. мировых держав. К войнам часто приводят не агрессивные намерения, а поиски сторонников и союзников.

Какие-то государства создают союзы, затем другие государства, боясь этих союзов, начинают создавать свои – в противовес, для защиты. В 1907 г. лидеры европейских государств продолжили заручаться экономической и военной поддержкой друг друга, и тогда еще никто не знал, что стремительное развитие технологий и внедрение их в армию очень скоро породит соблазн продемонстрировать свои военные мощности государствам-конкурентам, а позже и «проучить» их. В июле 1907 г. был на шесть лет продлен договор о союзе между Германией, Австро-Венгрией и Италией, хотя Италия показала достаточно сдержанное отношение к этому решению. А 31 августа 1907 г. было подписано британо-российское соглашение о Персии, Афганистане и Тибете, устранившее препятствия на пути к совместному договору с Англией и Францией в противовес договору государств Центральной Европы. Именно эти договоренности изменили затем весь мир, ввергнув его в пучину самой масштабной из бывших ранее войн.

Четвертая строка катрена словно говорит: «Король» из второй строки первым забросит удочку в безмятежное озеро мирового спокойствия, и «внутри Византии опустит (оставит) кровавый шест (удилище)». Так что же, пришло время узнать имя одного из виновников мировой трагедии? Не исключено, что катрен именно об этом.

В связи с нагнетанием международной напряженности в 1907 г., а также в связи с формированием «сторон» грядущей 1МВ в первую очередь вспоминается Эдуард Седьмой, король Британии (с 1901 г.) из Саксен-Кобург-Готской династии. Во внутренней политике король Эдуард Седьмой не играл заметной роли, но принимал деятельное участие во внешнеполитических делах Британии, в частности, активно участвовал в создании Антанты. Во время свидания с императором Францем-Иосифом как раз в 1907 г. король Эдуард безуспешно добивался отказа Австро-Венгрии от союза с Германией.

Версия с Эдуардом Седьмым заслуживала внимания, поэтому я начал ее проверку со знакомства с биографией правителя. Он из династии Виндзоров, король Британии в 1901–1910 гг., сын королевы Виктории и принца Саксен-Кобург-Готского Альберта. Его отец придавал большое значение воспитанию сына и собирался дать ему серьезное образование, которое имел сам. Но на этом поприще его ждало разочарование, поскольку Эдуард терпеть не мог книг и глубоких бесед, предпочитая всевозможные игры и развлечения.

После получения домашнего образования принц захотел избрать карьеру военного, но отец решил, что ему следует получить университетское образование. Эдуард унаследовал от матери ее здравый смысл и добродушие. Он был также пунктуален и методичен, придавал огромное значение своему костюму и считался одним из главных арбитров моды в Европе, при этом не испытывал к английской аристократии того презрения, которое питала его мать. Виктория, ссылаясь на легкомыслие сына, не допускала его к делам правления государством, а между тем Эдуард обладал дипломатическими способностями и превосходно знал науку полуслов, намеков, хитростей, тонких обманов, смутных обещаний и пустых разговоров. Эдуард принимал близко к сердцу не только то, что касалось прекрасных дам, но и интересы своей державы. Король Эдуард доказал это, когда в 1903 г. Англия и Франция едва не начали войну, а он в тайне от своего кабинета отправился во Францию, чтобы встретиться с президентом Лубе. По пути он посетил Италию и Ватикан, где провел ряд важных переговоров в преддверии

общения с французами. Прибытию Эдуарда в Париж предшествовало развязывание там националистическими группами антианглийской кампании. С появлением английского короля напряженность таяла на глазах у публики. Непринужденные манеры, комплименты французам, энтузиазм высокого гостя на спектакле в «Комеди Франсез» и показное игнорирование вековой англо-французской вражды – все располагало в его пользу. Лед взаимного непонимания и враждебности был довольно быстро растоплен, а этот визит вызвал последовавшую вскоре ответную поездку Лубе в Англию. Так усилия Эдуарда сыграли важную роль в формировании Антанты.

Посвященным в самые секретные дела Эдуарда Седьмого был работавший в ту пору в Лондоне португальский дипломат маркиз Луи де Соверал. Через Соверала, занимавшего пост главы МИДа Португалии, Эдуард предотвратил угрозу англо-германского конфликта, когда Берлин выступил в поддержку буров в Южной Африке. Соверал сделал предостережение Германии, что ни одному немецкому солдату не будет позволено высадиться в Португалии, если в Берлине решатся пойти на интервенцию на юге Африки, и это заявление подействовало. Только с Совералом советовался Эдуард Седьмой, планируя свои ходы в формировании англофранцузского союза.

В 1908 г. своим визитом в Россию Эдуард помог сгладить многие острые углы во взаимоотношениях двух стран. 9-10 июня в порту Ревеля состоялась его встреча с Николаем Вторы м – первый государст вен ный визит бри танского монарха в Россию, призванный нейтрализовать то, что в Лондоне расценили как нежелательный для Англии сдвиг России в сторону Германии (после переговоров Вильгельма Второго с царем в июле 1905 г.). Николай Второй, о котором Эдуард отзывался как о «весьма слабом монархе», маневрировал между Лондоном, Парижем и Берлином. В 1906 г. он именно по рекомендации Эдуарда назначил главой российского МИДа Извольского, такого же сторонника англо-русского сближения, как и сам Эдуард. Вильгельм Второй приходился племянником Эдуарду, но в кругу приближенных английский король и о кайзере отзывался нелестно: «Он более труслив, нежели честолюбив, поэтому не из-за своей решительности, а из-за своей слабости развяжет войну». Кайзер несколько раз давал знать о желании видеть дядю-короля в Берлине, и после ряда отсрочек визит был-таки намечен на начало 1909 г., при этом у Эдуарда не было иллюзий относительно складывавшейся обстановки. Он знал о происходивших в тиши кабинетов Уайтхолла дебатах насчет темпов военных приготовлений и выступал в пользу их форсирования. При прощании с кайзером он затронул больной вопрос – военно-морскую программу Германии и, не получив ободряющего ответа, выразил надежду на торжество разума. Когда в 1910 г. Эдуард умер, девять иностранных монархов возглавляли траурный кортеж. Сразу за гробом шествовали новый король Англии Георг Пятый и кайзер Вильгельм. А до 1МВ оставалось 4 года и 3 месяца.

Конечно, данный катрен почти прямо указывает на Эдуарда Седьмого. О его краткосрочных визитах в Италию и Ватикан напоминает третья строка: «Пронзит (пробьет) Алану и Армению», – не правда ли? А четвертая строка, не говорит ли она о визите во Францию: «И внутри Византии опустит кровавый шест (удилище)»? Впрочем, с четвертой строкой торопиться не стоит – ее толкование более чем занимательно.

Проверим катрен построчно.

1. «С моста (палубы) Эксин и великой Тартарии». Есть предположение, что Эксин – это небольшой город в Центральной Европе. Тартария напоминает Тартар из греческой мифологии, в котором томились Кронос и другие титаны, но на самом деле «великая Тартария» – это средневековое европейское название России, или Московии. Альберт Эдуард Седьмой Саксен-Кобург-Готский получал большое удовольствие от зарубежных путешествий, в числе которых были поездки в Египет в 1869 г. и в Индию в 1875–1876 гг. Он наносил многочисленные визиты в различные европейские страны, но особенно часто посещал Францию. При этом не все помнят, что Эдуард Седьмой – с 1901 по 1910 г. не только король Британии и Ирландии, но и император Индии. Возможно, Нострадамус имел в виду следующее: «с моста», или возвышения, внешней политики Англии («Эксин») и Индии («великой Тартарии» – английской колонии) смотрел тот, о ком пойдет речь во второй строке.

2. «Король будет, который придет (приедет) смотреть Галлию». В 1907 г. «Король» Эдуард уже был на вершине внешнеполитической активности и умело использовал разногласия стран для сдерживания амбиций Берлина. Россия переживала не самые лучшие времена, и после поражения в войне с Японией характер франко-русского союза изменился. До войны с Японией это был сговор равных (более того, Россия оказывала влияние на Францию, толкая ее на сближение с Германией). Теперь же положение изменилось – Франция энергично «прибрала к рукам» свою ослабевшую союзницу, скованную золотыми цепями парижских займов. Начальники французского Генштаба стали отдавать своим русским коллегам приказания, лишь из вежливости называя их «пожеланиями». Коренным образом изменились и отношения с Англией. В 1904 г. дело едва не дошло до войны (гулльский инцидент), и русофобство английского общества превзошло это явление в Японии. Но в 1907 г. по мановению дирижерской палочки Эдуарда Седьмого обстановка кардинально изменилась, и если говорить об англо-русском союзе было еще преждевременно, то англо-русское соглашение было уже налицо. О причинах внезапного русофильства нетрудно догадаться: судостроительные верфи Бремена и Киля работали полным ходом, и было уже очевидно, что там серьезно решили вырвать из рук Британии «скипетр Вселенной», этот трезубец Нептуна. Заручиться на всякий случай русским «пушечным мясом» было для Англии неплохо, а в России как раз не было дальновидного политика, который мог бы в этом отказать. Поэтому в 1907 г. усилиями искуснейшего из венценосных дипломатов происходило дальнейшее сближение позиций с Англией. В 1907 г. в Германии, в Мариенбаде, английский король Эдуард Седьмой встречался с главой российского МИДа Извольским – нетрудно представить, о чем там шла речь. Извольский полностью находился под влиянием Эдуарда.