Нота После
Шрифт:
Вспоминаю.
– Ты идиот, – шепчет, и тычет пальцем мне в грудь.
Стою над ней, как дурак сжимаю ключ, уже знаю, не поможет…
– Ключ… ключ…
– Вот он, у меня…
– Да нет… ты… идиот… – и тычет пальцем мне в грудь.
– Зачем?
А вот теперь можно: ворвался к ней в офис, убить ее был готов, понаберут дур с ай-кью ниже нуля, и радуются.
– Вы мне что подсунули?
– Что-то не так?
Голос холодный,
– Все-то не так… ни хрена не открывает. Только два открыл.
– Ну вот, а говорите, ни хрена. Видите ли, есть разные конфигурации, для каждого…
– Так что ж раньше-то не сказали? Издеваетесь?
– Вы прейскурант не смотрели? Вот же, ключи универсальные модификаций…
Хочется послать ее с ее модификациями, и подальше.
– Девушка… милая… мне надо, чтобы все открывало, понимаете, все, а не так, чтобы каждый раз по морде получать…
– Скидочку вам сделаем…
– … за по морде?
– Ну… вот, посмотрите, универсальные ключи для основных типов, мать, хищница, украшение, друг, деловая…
– А я как различать должен?
– Ну что вы, с таким стажем, различить не можете…
– Откуда вы знаете, что у меня стаж в этом деле?
– А другие сюда и не ходят…
Что она хотела мне сказать…
Идиот…
И тычет пальцем мне в грудь… Я уже проверял, может, пуговица расстегнута, или пятно какое посадил, там же кровищи было до фига…
– Я бы хотел еще… Ключиков.
Одаривает меня лучезарной улыбкой.
– Понравилось?
– Ну… Только знаете… чувство такое… мало…
– Мало?
– Ну… не хватает чего-то…
– Ну не хватает, так мы еще вам ключиков добавим…
Мысленно перебираю свои последние успехи, чего только не навзламывал, в жизни бы не думал, что их открыть можно. Вот так. С ходу. Ни «Здрассте», ни до свидания, никаких там – время не подскажете, а вам не кажется, что мы когда-то встречались, а вы в переселение душ верите…
Ничего.
Получалось с ходу, одним поворотом ключа…. Женщины, женщины, женщины. Замужние, разведенные, вот, фотки вам показать могу, смотрите, завидуйте…
Что она хотела мне сказать…
Вот, начал за здравие, кончил за упокой, начал про женщин, про женщин почему-то не начинается, опять думаю про нее, как ее звали, даже толком не знаю, как звали, кто знал, тот и звал… а я не знаю…
Она…
Когда я ее увидел в кафе… весной это было… а может, осенью, а может, зимой, а может, летом, а может, еще когда.
Даже удивился, с какой это радости в кафе, привык видеть в офисе, почему-то казалось, она вообще живет в этом офисе, растет там как пальма какая-нибудь… а тут нате вам, в кафешечке напротив меня, смотрит
За мной…
Подсаживаюсь к очередной дамочке, вся в черном, только гробика не хватает и вампирских крылышек за спиной, а нет, есть крылышки, аккуратно сложенные…
– Вы верите в переселение душ?
В гневе встает, в гневе хочет отвернуться, не успевает, я поворачиваю ключ.
– А вы Ворона смотрели? – спрашивает она.
– Это же по Эдгару По что-то? – говорю, уже понимаю, ляпнул что-то не то, – нет… но с удовольствием посмотрю. Может, у вас?
Теперь можно нести все, что угодно. Любую околесицу, хоть сводку погоды на ближайшую неделю или странички из учебника математики, ключик-то уже повернут, она моя…
Чувствую на себе взгляд. Почти физически. Оборачиваюсь, так и есть, сидит, смотрит на меня, не знаю, как зовут, так и не посмотрел на табличке в офисе…
– Вы что, за мной следите, что ли?
– День добрый, – входит в квартиру, как к себе домой, – у меня вам подарок от фирмы… как постоянному клиенту…
Хочу сказать, не заказывал никаких подарков. Не говорю. Правильно говорят, дают – бери…
– Вот… ключик новой модификации, для самых труднодоступных… Ну… которые вообще ни в какую категорию…
– Опять ничего не откроет?
– Ну что вы хотите… это дело такое… это же вам не замки механические, или электронные… Там во-от такенные умы эти ключи делают… у которых мозги из ушей текут… до сих пор сами толком понять не могут, как это устроено…
– Чужая душа потемки… – пытаюсь отшутиться.
– Вот-вот…
А потом она сказала:
– Идиот.
Нет, не тогда, когда пришла ко мне. Тогда она еще ничего такого не сказала, это уже потом…
Читаю заметку.
Перечитываю.
…шагнула с крыши, на своей страничке перед смертью оставила надпись – любовь ушла, ничего не осталось, только выжженная пустыня. Предположительно, причиной смерти послужила неразделенная любовь, однако родители упорно считают причиной страшного поступка дочери ее увлечение готикой, и…
Закрываю газету.
Тихонько говорю – аминь.
Это уже четвертая в моем списке. Нет, в списке не четвертая, и даже не сорок четвертая, а из тех, которые шагнули из окон, порезали вены, выпили что-нибудь такое, чего пить нельзя.
Премия Дарвина.
Сворачиваю газету, выхожу из газельки, оглядываюсь, вот она, контора, никуда не делась, каждый раз так и кажется, исчезнет, сгинет, пропадет, как наваждение…
Вхожу. Оторопело смотрю на сгорбленного старика за столом, это еще что за явление… чур меня, чур, сгинь, пропади…