Новария

де Камп Лайон Спрэг

— А что достопочтенный Форвиль?

— После событий на берегу у Фузиньяка появились сильные подозрения насчет родственника. Король стал думать, как бы отбить у Форвиля охоту вертеться при дворе и строить козни, и придумал хитроумнейший способ, на то он был Фузиньяном Лисом! Расхвалив Форвиля за глубокие познания в искусстве, король пригласил его к себе во дворец послушать собственную игру на волынке.

— Благодаря твоим тонким замечаниям, — сказал король, — я скоро стану лучшим музыкантом в Новарии.

Посидев

с Фузиньяном три дня, Форвиль вдруг, если можно так выразиться, ударился в религию и сделался жрецом богини Астис. С той поры обязанности священнослужителя самым законным образом избавляли его от необходимости слушать завывания королевского инструмента. Короче, он выбрал из двух зол меньшее, и с интригами было покончено.

* * *

После восхода солнца туман стал понемногу рассеиваться. С берега подул легкий ветерок. Туман распался на отдельные хлопья, а потом и вовсе улетучился; ярко засветило солнце. Джориан поднял якорь, взмыли вверх желтые паруса, вскоре «Летучая рыба» была далеко от берега.

— Как удачно, — заметил Зерлик. — Мы снова в море, и ветер несет нас куда надо. Ты молился своему Псаану?

Джориан покачал головой.

— Не нравится мне это. Обычный бриз начинает дуть ночью и на рассвете несет в море каботажные суда и рыбачьи баркасы. А этот ветерок с востока... уж не тот ли самый, что предвещает шторм?.. Вот холера! Видишь корабли по правому борту?

Зерлик выглянул из-за бизань-паруса.

— Да, верно! Один — парусник, второй вроде бы похож на галеру, но тоже под парусом.

— Подержи румпель.

Джориан достал подзорную трубу и разглядел корабли, которые быстро двигались в направлении «Летучей рыбы».

— Чтоб мне, идиоту, яйца оторвало! Проворонил! Другой бы уж давным-давно заметил верхушки мачт. А теперь они нас увидели.

— Пираты?

— Никакого сомнения. Видишь голубое? Это альгартийский флаг.

— Может, удастся уйти?

— А, проклятье! Поздно. Если б я знал здешние воды, спрятались бы, где помельче и им не пройти. Но я здесь ничего не знаю. Будь с нами Карадур, он бы заколдовал нас — сделал «Летучую рыбу» невидимкой или превратил в морскую скалу. Но Карадур далеко.

— Почему же Двенадцать Городов не объединятся, чтобы положить конец этому безобразию?

— Города слишком заняты собственными распрями, нанимают пиратов, чтобы гадить один другому. Несколько лет назад, когда в Ксиларе правил король Тонко, ирский синдикат нанял цолонскую флотилию, чтобы извести разбойников. Но новарцы принялись за старое, и пираты тут как тут, будто не исчезали.

— Вам нужен один полновластный правитель, вроде нашего короля. А что будет, если они нас остановят?

— Мы бедные рыбаки, ты не забыл? Закинь удочку и лови рыбу.

Суда подошли уже совсем близко, и их можно было разглядеть во всех подробностях. Одно представляло собой

карак, прежде служивший купцам для перевозки товаров. Второе — галеру, на которой когда-то было два ряда весел, но после нижние отверстия законопатили, что, видимо, позволяло выходить на судне в любую погоду. Весла были убраны, но вот несколько штук высунулось с обеих сторон из верхних отверстий, чтобы ускорить ход галеры.

— Ни за что не буду, — заартачился Зерлик. Джориан обернулся к нему, недоуменно нахмурившись.

— Что не будешь?

— Притворяться бедным рыбаком! С тобой я только и делаю, что убегаю да прячусь. Надоело! Брошу вызов этим негодяям, тогда посмотрим, кто кого.

— Угомонись, идиот! Ты что, собрался воевать с целой пиратской бандой?

— Наплевать! — Зерлик кипятился все больше. — По крайней мере, двумя или тремя гадами станет меньше!

Он нырнул в каюту и появился оттуда с ятаганом в руках. Снял с оружия чехол из непромокаемой ткани, вытащил саблю из ножен и стал размахивать ею, как бы угрожая подплывающим кораблям. Джориану пришлось нагнуться, чтобы юноша не поранил его ненароком.

— Ну-ну, сюда! — вопил Зерлик. — Вызываю вас на бой! Подходите и вы узнаете, что такое сабля в руках аристократа из...

Он умолк, сбитый с ног тяжелым ударом; ятаган, звякнув, упал на дно рядом с ним. Это Джориан стукнул его по голове рукояткой кинжала — на конце рукоятки был тяжелый свинцовый шарик. Затем он закрепил руль, спрятал подальше ятаган, вставив его в ножны; вытащил рыболовные снасти и закинул лесу за корму.

— Стой! — закричали в рупор из кубрика на носу галеры.

Удочка дернулась в руках у Джориана — видимо, клюнуло. Он рванул ее на себя и почувствовал, как на глубине что-то дрогнуло и с силой потянуло.

— Остановись, говорю! — закричали с галеры. — Собьем же, ты этого добиваешься?

— Не видишь, что ли, у меня клюет? — заорал Джориан, изо всех сил удерживая удочку.

С галеры донесся шум, там оживленно спорили. Какой-то альгартиец, заядлый рыболов, настаивал на том, чтобы дать Джориану вытащить добычу, а уж потом ограбить его. По правому борту начали табанить, галера развернулась. Пираты убрали парус и двинулись параллельно «Летучей рыбе», отставая шагов на двадцать. Карак под парусом тоже шел следом, но далеко позади.

Джориан вытащил скумбрию. Он бросил рыбину в кубрик и, оставив ее биться о днище возле лежащего без сознания Зерлика, развернул судно против ветра.

— Как здоровы, судари мои? Чего изволите? — заговорил он на западно-ксиларском сельском диалекте. — Рыбки купить не желаете? Видали, какую красавицу вытянул? Свеженькая. А еще в бочке засоленных с дюжину, а то и поболе, которой желаете?

На галере снова послышались голоса. Пират, державший рупор, выкрикнул:

— Мы берем твою рыбу, господин рыболов!