Новая душа для дочери дознавателя
Шрифт:
Бывает что сильное потрясение, становится причиной того, что человек замыкается, уходит в себя и перестает находиться в реальности.
Я была к этому близка.
Сам того не зная, Эйнар стал для меня якорем, что удержал меня, не дав мне раствориться в своей вине.
В лазарете меня продержали еще пару дней, и только убедившись, что мое эмоциональное состояние стабильно, дали разрешение вернуться в академию.
Папенька до сих пор, находился в лечебном сне. Он потерял много крови, и заклинание, что в него попало, почти убило его.
Вы глядел он уже лучше. Был не таким бледным, казалось, что он просто спит.
В академию меня отвозили, все те же лица, Дорг, Престор и Корский. На удивление, Престор всю дорогу молчал, не пытался меня как-то задеть или разговорить.
Как только я зашла к себе, на меня налетел Хасьен. Зверек был очень взволнован. Он нарезал круги вокруг меня, периодически вставая на задние лапы и заглядывая мне в лицо.
— Я в порядке — чуть улыбнувшись ему, сказал я.
— Мне так жаль Эли — потеревшись мордочкой о мою ногу, проговорил Хасьен
— Главное, что папенька жив — наклонившись и взяв зверька на руки, ответила ему.
Прижав к себе Хасьена, я какое-то время, просто стояла и молчала.
Жизнь снова вернулась в свою колею. Я училась, меньше времени проводила со своими родовитыми друзьями, мне по горло надоели вопросы от Нилеты по поводу случившегося. Я была еще не готова, об этом говорить.
Законники и папенькин отдел, взяли на личный контроль наше дело. Король потребовал, чтобы виновных нашли и предали суду. Король Киран был в ярости, что на его друга и главного дознавателя королевства была совершено столь наглое, прямо в центре города, нападение.
Но что странно, никто так и не пришел меня опрашивать или обвинять в поднятии нежити.
Хотя, наверно нет, не странно… Скорее всего, король, просто запретил меня расспрашивать о случившемся. Он тоже разговаривал с целителем, что наблюдал меня, поэтому знает, что мне рекомендован покой.
С нежитью, пришлось разбираться моему наставнику, как ближайшему некроманту. Но дедок ни словом, ни видом, не показал мне свое недовольство, когда навещал меня. Наоборот, он тревожился за меня.
Я не привыкшая, долго переживать за что-то, каждый день старалась забыть о произошедшем. Мне хотелось вновь той легкости, интереса ко всему новому, что я испытывала, начав жить в новом мире.
Получалось у меня возвращаться к прежнему состоянию с трудом. Но я работала над собой.
Я была жива. И не хотела всю оставшуюся жизнь, прожить с мыслями о случившемся. Да, это тяжело, даже ужасно. Но я не в силах что-то изменить, так стоит ли постоянно об этом думать?!
Учеба всегда помогала мне отвлечься от проблем и забот. И теперь она стала моим, спасением. Я еще с большим рвением стала учиться. Каждое практическое занятие, каждый опрос, я была в числе первых. Все свободное время я проводила в библиотеке, изучая то, что еще предстояло только узнать на лекциях.
За эту неделю, у меня было два занятия с некромантом. Он настоял
Призыв души, я проводила не испытывая прежнего волнения и опасения. Все прошло гладко, без происшествий. Призвав душу, я задала ей пару, заранее обдуманных, вопросов и после завершила ритуал, упокоив душу умершего.
Некромантия перестала меня пугать и отталкивать. Я уже видела смерть, была ее соучастником. Так чего еще бояться?
Наставник, видя мою эмоциональную отстраненность и успехи в обучении, лишь тяжело вздыхал. Да, обучение шло куда быстрее, чем раньше, но я изменилась.
Сложно не измениться, убив кого-то. Вот и я стала другой.
К тому времени как папенька окончательно поправился и навестил меня, я забыла, как улыбаться. Даже Хасьен пытающийся, вывести меня на эмоции, сдался, потерпев неудачу. На все его попытки, я не реагировала, смотрев на него как на капризное дитя и не больше.
Так было легче.
В тот день, когда папенька меня навестил, я как раз должна была ехать к наставнику, но папенька отменил наше занятие.
Ему рассказали о изменениях произошедших во мне, и он решил поговорить со мной.
Зайдя в кабинет ректора, и увидев папеньку, целого и невредимого, я испытала облегчение. Он снова стал прежним, несломляемым, сильным… таким, каким я привыкла его видеть.
Крепко прижав меня к себе, он просто молчал какое-то время.
— Мне так жаль Эли. Прости меня
— Ты не в чем, не виноват
— Нет, виноват. Я не смог уберечь тебя от этого. Слишком расслабился. И чуть снова не потерял тебя
— Я цела. Это ты чуть не погиб — чуть, дрогнувшим голосом, сказала я
— Но ты спасла меня — отстранившись, ответил папенька — Спасибо.
— Всегда, пожалуйста — вымученно улыбнулась я
Я, правда устала, за это время. От учебы, от постоянных недосыпов и переживаний. Казалось еще не много, в таком темпе и силы вообще покинут меня.
Но теперь, переживаний будет меньше. Папенька здоров и он здесь.
— Потерпи еще не много, ладно? Еще полтора месяца и у тебя будут каникулы, и мы отправимся к эльфам, в Зеленую долину. Только ты и я. Я уже поговорил с королем, он согласился.
— Хорошо — не испытывая прежнего восторга, согласилась я.
Снова обняв меня, папенька, уткнувшись мне в макушку замолчал.
Уезжал он с тревогой в глазах и нежеланием меня оставлять. Но я его заверила, что все хорошо, и мне просто нужно чуть больше времени, чтобы прийти в себя. Не уверенна, что он мне поверил, но поцеловав меня в лоб, все же покинул академию, отправившись искать тех, кто заказал наше убийство.
Все последующие недели, папенька, не смотря на свою занятость, исправно писал мне каждый вечер. Он волновался, и я понимала это, поэтому терпеливо отвечала на его вопросы о своем состоянии. Хасьен все записывал под мою диктовку, по прежнему не доверяя это дело мне, и отправлял папеньке.