Новая эпоха. Аур. Том 3
Шрифт:
— Бесполезно. Зерхан отправил тебя на смерть, как и многих других.
— А так же он предсказал, во что ты превратишься! — Аур считал, что уже видел если не предел способностей женщины, то нечто очень близкое к нему — но ошибся, так как хорошо себя показавшая в прошлую стычку тактика сейчас оказалась бесполезна. Магесса или в тот раз не показывала всех своих навыков, или мастерски приспособилась, научившись разделять свои тени до столкновения с магией чернокнижника. — Тебя использует Инферно!
— Это я их использую. — Женщина избежала невидимой обычным взглядом волны, и укатилась в сторону руин лаборатории. Прошла секунда — и все трое, замешанные в схватке, ощутили
Вместо ответа магесса, отклонившая целый град незначительных атак в сторону, засунула руку за пазуху — и вытащила некий артефакт, сильно походящий на те, что делал сам Аур для посвящённых жрецов Энлиля. Но конкретно этот был посвящён другому богу, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять — какому.
А в следующее мгновение силуэт Аура растворился в воздухе лишь за тем, чтобы появиться совсем рядом с его противницей, ударив практически в упор. Выглядящую идеальной защиту магессы просто разорвало на части, и даже успевший активироваться артефакт, одаривший чернокнижника снопом смертоносных божественных молний не сумел серьезно изменить ситуацию: Аур всего лишь обзавёлся парой глубоких ожогов, уже начавших затягиваться, да слегка нахмурился от осознания несовершенства привычных методов защиты перед силой Зерхана. Всего лишь небольшой артефакт, а эффект…
— Видимо, от демона во мне чуть больше, чем я считал ранее. — С мягкой улыбкой на лице произнёс маг после того, как вместе с концентратором сломал женщине правую руку. Та даже не вскрикнула — лишь посильнее сжала зубы, да попыталась так, без костылей сформировать столь необходимое сейчас заклинание. Вот только болезненного тычка по груди ей хватило, чтобы надолго потерять возможность использовать ману. Вокруг души девушки развернулась ловушка, призванная ни при каких обстоятельствах не дать добыче ускользнуть. — Я хочу знать, кем ты приходишься Зерхану.
— Я… последователь.
— Продемонстрирую лишь единожды. Толику той боли, что ты испытаешь, если солжёшь ещё раз… — Со стороны нельзя было сказать, что Аур сделал хоть что-то, но тело женщины выгнулось дугой — и она закричала так страшно, что вполне смогла бы выдать себя за банши. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она начнёт сама себе ломать кости, до того сильными были судороги, но спустя секунду боль отступила. — Говори.
— Я…
— Зерхан ценит свои инструменты, и всегда старается взять от них всё. Ты же достаточно способная… но почему-то не его жрец. — В руках чернокнижника появилась ещё одна сфера некротической энергии, тут же влившейся в банши. — Так кто же ты, человек, с которым он поделился собственноручно разработанной техникой? Любовница? Новая ученица? Важная политическая пешка? И самое главное — что же ты здесь делаешь? У тебя есть минута, чтобы решить, будешь ли ты отвечать, или я сотру тебя из мироздания навечно. Каролина, присмотри за ней.
— Да, господин Аур.
Восполнившая немалую часть своих сил банши переместилась поближе к пленнице и сконцентрировала на той своё внимание, не забыв применить несколько простых, но полезных заклинаний, в то время как чернокнижник развернулся к только что прибывшим гостям — крупному отряду солдат, ядром которого были боевые костюмы с магами внутри. В обычной ситуации Аур просто смёл бы их, словно горстку встретившегося на пути мусора, но сейчас, после того, как он опробовал новые силы в деле и узнал о своей уязвимости к божественной силе, ему не терпелось узнать, не перенял ли он ещё одну способность, которой обладали все демоны без исключения.
Почему призываемых демонов интересовала только одна вещь — людские души? Почему они соглашались
Кабину вырвавшегося вперёд меха вывернуло наизнанку, и потерявшая управление машина свернула в сторону ближайшей горы обломков, по пути раздавив нескольких солдат. Аур бегло коснулся их готовых отлететь душ, почувствовал что-то незнакомое, но вполне ясно ощущающееся — и отступил, позволив им уйти на перерождение. Ему требовалось время, чтобы во всём разобраться и не совершить нечто непоправимое. Ведь в момент, когда все планы и так пошли под откос, — а слившись со своим отражением, Аур наихудшим образом лишился покровительства Энлиля — дал тому шанс увидеть, в кого превратился его верховный жрец, — продолжать ошибаться было смерти подобно.
Уничтожив всех оставшихся противников, чернокнижник вернулся к пленнице и, отправив Каролину пополнять силы за счёт только что убитых им магов, мысленно отсчитал последние секунды:
— Твоё решение?
— Я буду говорить. Но… не здесь…?
Чернокнижник грубо схватил женщину за горло и, приподняв ту над землёй, прошипел:
— Мне решать, где и когда. Рассказывай.
И магесса, то и дело оглядываясь по сторонам, заговорила…
Глава 23
Каждый раз, когда речь заходила о Зерхане, Аур узнавал нечто новое — и далеко не всегда это новое его радовало. Клоны с памятью молодого чернокнижника, постепенная утрата миром магии, армия жрецов — и вот теперь та, кого можно было назвать его ученицей даже по меркам далёкого прошлого.
Чернокнижников никогда нельзя было назвать теми, кто брал себе много учеников. Даже одному-единственному наследнику не всегда находилось место в жизни мастера, так как тёмная магия всегда опиралась на свойственную каждому человеку, но полностью раскрывающуюся лишь в единицах черту. Эгоизм. Трудно проводить жертвоприношения, мучать людей и коверкать их души, заботясь о всеобщем благе. Чернокнижники вообще крайне редко задумывались о чём-то, кроме удовлетворения собственных желаний. Наставничество же было вещью, требующей от учителя определённой степени заботы об ученике. И забота эта в среде последователей запретных учений рождалась из их нежелания терять всё то, чего они достигли за свою жизнь. Стремясь к бессмертию нельзя не узреть приближение своего конца. А следом за осознанием приходит и ученик — тот, кому учитель передаёт цель своей жизни. Эгоистичное желание со временем превращается в доверие, и достижения одного мага продолжают жить в его наследнике.