Новая хозяйка собаки Баскервилей

Миронина Наталия

– Кончится. Сразу после завтрака. К тебе придет этот, с позволения сказать, «руководитель драмкружка», который и устроил спектакль, поговорит с тобой, и на этом вся история закончится. Во всяком случае, для нас. Уж я позабочусь об этом! Так что же тебе принести поесть?

Катя задумалась.

– Хочу беляш. Такой, какой тебе покупала. Но здесь его не достать.

– Хм, какая ерунда – сейчас пошлю за таким беляшом.

– Кого ты пошлешь?

– Следователя. На вертолете. И пусть попробует не привезти его.

Юра решительным шагом вышел из каюты. Катя посмотрела ему вслед и подумала: «Вот

тебе и осень, когда якобы ничего не случается!»

Глава 5

И опять ее провожали Евграфов и мама. Только уезжала, а вернее, улетала она не одна. Поодаль, пока Катя слушала про все особенности климата в районе Паттайи, терпеливо стоял Юрий Спиридонов. Он уже успел обменяться любезностями с Евграфовым и получить от Катиной мамы кучу наставлений. Выслушал он все стоически, активно кивал в знак согласия и только потом отошел, стараясь не мешать Кате.

– Нет, я, конечно, все понимаю, но такое приглашение… Согласись, неожиданно, Валентин, – мама вдруг перестала рассуждать о влажности воздуха на берегу Сиамского залива.

– Мне кажется, все закономерно, – Евграфов произнес это весомо, словно подводя итог долгих серьезных раздумий.

– Ну как они знакомы… – возмутилась мама.

– Они знакомы уже почти полгода. И твоя дочь наконец бегает на свидания. Перестань волноваться. И вообще, пора прощаться, сейчас уже посадку объявят, а им еще регистрироваться и паспортный контроль проходить.

– Не торопи меня, – в голосе мамы послышался металл, что совершенно не испугало Евграфова.

– Буду торопить, ты им испортишь отъезд. – Евграфов кивнул Кате: – Иди, счастливо долететь. Отдыхай, купайся. У тебя был тяжелый год. За магазином я присмотрю.

– Ладно, дочь, пока. – Мама поцеловала Катю и почти незаметно перекрестила. – Лететь-то целых восемь часов, – пояснила она улыбнувшемуся Евграфову.

– Не волнуйтесь, мы будем вам писать. – Катя поцеловала мать и обняла Евграфова. – Спасибо, вы меня спасаете. Держитесь тут.

Катя заговорщицки улыбнулась и пошла к Юре.

Чудеса случаются так же часто, как и всякие неприятности. Только замечать мы все больше склонны последнее. Мы помним обиды, поражения, неловкие ситуации и совершенно забываем тысячу приятных мелочей, которые делают нашу жизнь похожей на мозаику, ту самую, которая складывается в детском игрушечном калейдоскопе. Катя уже многому научилась у Евграфова, который сделал маме предложение и теперь терпеливо ждал ответа.

– Мам, не томи человека, все равно ведь согласишься, – укоризненно говорила дочь.

– Соглашусь, но дай насладиться триумфом.

– Господи, да поженитесь и наслаждайся! Кто мешает.

– Нет, я не буду торопиться.

Катя махнула рукой и теперь всячески подбадривала Евграфова.

– У вас должно быть ангельское терпение.

– У меня терпение военнослужащего человека. Это еще круче, – отвечал Валентин Петрович.

Катя видела, что мать влюблена в этого прямодушного и надежного мужчину, так внезапно появившегося около нее. Но с собственным характером поделать ничего не может. «Может, это боязнь перемен, опасение совершить ошибку или просто искреннее нежелание менять образ жизни? Или это женский театр, в котором все роли расписаны заранее? Женщины любят трагедии,

в комедиях они чувствуют себя не очень уверенно. Может, мама боится показаться смешной? В ее возрасте и – любовь, роман, замужество? Конечно, вслух она будет рассуждать о том, что сейчас все стало проще, но в глубине души будет жить страх показаться смешной и нелепой в своих чувствах», – размышляла дочь, пытаясь провести параллель с собой. Параллель не проводилась, поскольку Катя с удовольствием поддалась любовной волне. «Можно я буду за тобой ухаживать?» – старомодно спросил Юра. Она ответила не раздумывая: «Можно. Не все же мне за тобой…» Катя отшутилась, но оба они поняли все правильно. Малоуловимые грани между дружбой и влюбленностью, между шутливым флиртом и серьезными отношениями, между отношениями ради отношений и отношениями ради будущего – эти грани они преодолели. Они вдруг обнаружили, что пройденный ими путь похож на большой и сложный роман, и теперь только от них зависит, какой конец у него будет.

– Что Аля? – как-то спросила Катя.

– Мы поговорили.

– Она на тебя не обижается больше?

– Она слушала меня с облегчением. По ее мнению, это самый достойный эпилог из всех возможных в нашей истории. И знаешь, – Юра посмотрел на Катю, – ты была права. Ей такая жизнь не нужна была. Ей нужна только ее жизнь. На меньшее она не согласна.

– Мужчине трудно смириться с этим. Она поступила мужественно. Обидевшись на нее, ты избавлялся от необходимости приносить себя в жертву.

– Да, я тоже это понял. Но есть еще одна вещь.

– Какая же?

– Она подумала, что у нас с тобой роман.

– Вот как? Она ошибалась. Никакого романа не было.

– Не было. Но ведь он может быть? Не так ли?

Катя посмотрела на Юру.

– Я всегда думала, что это или есть, или нет. А «может быть» – неустойчивая конструкция. Она не внушает доверия.

– Господи, да какие мы с тобой умные – шагу не можем ступить без оглядки и объяснений. Катя, по-моему, сопротивляться бессмысленно. Нас столкнули обстоятельства, им помог Гектор. Немного постарался следователь. Остальное – наша собственная заслуга. В общем, стоит ли пренебрегать таким шансом?

– Шанс?

– Опять не то слово?

– Ну, как бы…

– Хорошо, я выражусь иначе – я не хочу жалеть потом, что расстался с тобой.

– Ты объясняешься в любви? – Катя вдруг услышала в собственном тоне знакомые мамины интонации.

– Да, можно сказать и так. Но вообще-то я хотел это сделать в совершенно другом месте. Месте, которое я полюбил, хотя оно не похоже ни на один знакомый мне мир. Хочешь, я тебе его покажу?

– Хочешь, – кивнула Катя и приготовилась услышать приглашение в музей, театр или на загородную прогулку.

– Тогда собери чемодан с летними вещами. Завтра мы улетаем.

– Куда?

– Завтра и узнаешь. У тебя есть загранпаспорт?

– Да. – Катя вдруг вспомнила, с какой надеждой она в свое время собирала для него документы. Уже в очередях грезила о романтических прогулках с мужем по улочкам Европы, на берегу теплого моря и предвкушала Ванин восторг от предстоящего полета на самолете. Грезы остались грезами – денег не было, муж залег на диване, и о путешествиях быстро забылось. – У меня есть паспорт, но я никогда никуда не летала.