Новая игра

Голдстайн Лайза

– Наверняка разбудили всех на площади в несколько квадратных миль, твердит свое Лили, не обращая внимания на Грейс.
– Вот-вот сюда нагрянет полиция. Придется нам в этом году забыть об игре.

– Перестань, Лили, - произносит Рег.
– Какая полиция? Вы что-нибудь слышите?

Улица снова погрузилась в безмолвие. Стихла даже визгливая охранная сирена.

– Они поступают так, чтобы доказать, что им все нипочем, - ворчит Кольер.
– Я же говорю, хвастуны!

– Ну хватит, - машет рукой Рег.
– Вы готовы играть?

Лили убирает доску обратно в пакет. Виктория достает другую, настоящую доску.

Она раскладывает ее долго и в конце концов занимает половину кабинета. Все шестеро игроков усаживаются вокруг истинной доски. Грейс оказывается соседкой Виктории, которая продолжает вынимать из своего рюкзака всевозможные предметы. Портативный компьютер Виктория пристраивает у себя на коленях.

Грейс никогда не понимала Викторию: единственной ее страстью всегда оставалась математика. Или все же не единственной? Кажется, в свое время она увлекалась Кольером... Потом его заслонил Джон.

Кольер бросает кости, и Грейс заставляет себя сосредоточиться на игре. В первом круге выигрыш остается за первой командой. Рег косится на Викторию, приподнимая брови. Судя по всему, противник в растерянности, и это вселяет в Грейс надежду. Вдруг нынче игра пойдет иначе?

По доске катятся кости, из колоды выпрыгивают карты. Над крышами Мадрида ненадолго появляется комета. В Мехико выздоравливает и начинает ходить парализованный попрошайка. В Кервиле колеблется при полном безветрии трава. В лондонском Тауэре появляется новая грань у знаменитого королевского алмаза. Каирскому мулле снится божественное откровение, и он просыпается в тревоге: смысл сна ускользает от него.

– Семь!
– уверенно произносит Лили, полагаясь на интуицию. Во Владивостоке жмурится кошка.

Грейс снова овладевает рассеянность: она вспоминает другие встречи, другие века. Неужто минули тысячелетия со времени их первой партии, когда они раскладывали камни и фигуры на берегах Нила? У Виктории наверняка есть ответ; надо будет ее спросить, когда они отыграют партию этого года.

Все это длится настолько давно, что она уже не помнит смысла игры. Кажется, в ней соревнуются интуиция и разум, традиция и новизна. Так звучит, во всяком случае, объяснение Лили. Кольер - тот уверен, что в игре спорят противоположные типы мышления, основанные на приоритете левого или правого полушария. Он как-то подметил, что они трое - левши, тогда как соперники правши. У Грейс собственная теория: она назвала бы происходящее состязанием между прямолинейностью и гибкостью, но когда однажды попыталась облечь свое объяснение в слова, ее никто не понял, даже собственная команда.

Хотя какое все это имеет значение? В свое время Лили пыталась ее одернуть. Лили одержима желанием продолжать выигрывать в том же стиле, что и раньше, в незапамятные времена.

"Главное - власть, - всегда напирала Лили.
– Главное - контроль! За доской решается, кто будет управлять миром в наступающем году".

"Помните красный спортивный автомобиль, в котором они прикатили несколько лет назад?
– сказала однажды Лили.
– А сотовый телефон? Вот что они себе позволяют! А мы все ветшаем и ветшаем".

"Спортивный автомобиль?
– удивленно переспросила Грейс.
– На что нам спортивный автомобиль?"

Лили удостоила ее всего лишь презрительного взгляда.

Тем временем фигуры на доске из плоских превращаются в объемные. Первая стадия игры завершена,

и противники становятся еще серьезнее: каждый чувствует, что заглядывает за край Вселенной. Грейс вытягивает карту, слышит выстрел и издает стон.

В Зондском проливе бушует шторм. В Санта-Фе падает со стены картина. Житель Сиднея забывает собственное имя.

Сосредоточенность обеих команд так велика, что ее не выдерживает даже здание, в котором они находятся: оно меняется на глазах, проходя через разные стадии своего возведения. Со стен стекает краска, обнажается штукатурка, потом выступает голый бетон.

Грейс еле сидит; чтобы не упасть, она упирается ладонью в пол, почему-то засиявший свежим лаком. Она чувствует страшную усталость, но боится признаться в этом Лили и Кольеру. Ее глаза широко распахнуты, но мозг погружается в дремоту. Неужели она совсем одряхлела, неужели ее место теперь - в доме престарелых? Больше всего на свете она страшится оказаться в инвалидной коляске, расписаться в своей беспомощности, предаться воспоминаниям, которые будут восприниматься окружающими как старческие бредни... Ей снится партия (когда это было - несколько лет или доброе столетие тому назад?), в которой ее команда в последний раз стояла на грани выигрыша, а еще - совсем давние времена, когда они путешествовали втроем по всему миру, вызывая всеобщее уважение и любовь...

Она вздрагивает от воя сирены и растерянно моргает.

– Полиция!
– мрачно оповещает Лили и отбрасывает карты.
– Добились своего? Кто-то увидел ваш дурацкий шар и вызвал полицию.

– Очаровательно!
– шепчет Грейс, возвращаясь к действительности. Выходит, старый город еще не совсем покинула жизнь!

– Нам надо срочно уходить, - вскакивает Рег.
– Виктория!

Виктория изучает доску, запоминая расположение фигур, потом кивает и собирает в рюкзак все: кусочки кварца и слоновой кости, рубины, золотые слитки, портативный компьютер, наконец саму доску. Грейс запахивается в свое длинное одеяние, собирает волосы в узел на затылке, зовет кошку. Та запрыгивает ей на плечо. Все шестеро поспешно выходят из комнаты, торопятся по коридору к лестнице.

При спуске трость Кольера светится слабее, чем раньше, при подъеме. Они выходят из здания, обходят его сзади. В сквере их ждет воздушный шар. Сирены завывают все громче.

– Полезайте!
– командует Рег нетерпеливо.
– Все, полетели.

– В этой штуковине?
– Лили морщится.
– И не подумаю! По-моему, вы специально привлекли полицию, чтобы испортить игру. Увидимся на будущий...

Завывание разом стихает.

– Они подкатили к подъезду, - шепчет Рег. Всех шестерых чуть не валит с ног порывом ветра.
– Полезайте же! Это наш последний шанс. Как полиция поступит, по-вашему, с тремя стариками, которые предъявят удостоверения личности вековой давности?

– Что же в этом дурного?
– мечтательно шепчет Грейс. Рег смотрит на нее, как на умалишенную.

– Даю вам последнюю возможность, - говорит он.
– Джон, полезай в корзину. Когда все будут готовы, мы с Викторией отвяжем веревки. Грейс, Лили и Кольер переглядываются. До их слуха долетают голоса: полицейские громко переговариваются по рациям, проникая в здание. Наконец Кольер произносит:

– Почему бы и нет?

Грейс пожимает плечами. Джон ставит на землю скамеечку, и они забираются в корзину.