Новая Империя
Шрифт:
– Привет, ребята, - проговорила Анна, когда мы подошли к столу.
Все дружными возгласами встретили девушку.
– Я привела нашу гостью, - она указала на меня, - знакомьтесь, это Кэсседи.
Я вполне любезно поздоровалась со всеми. Мне ответили такими же воодушевленными возгласами, как и Анне.
– Присаживайся, - один из парней, сидевших на скамье, подвинулся, уступая мне место.
Поблагодарив его, я села рядом с ним. Ко мне тут же переметнулся парень с противоположной стороны стола, двигая в самый центр.
– Я Виктор, -
– Рада знакомству, - неуверенно ответила я, пожимая ему руку.
– А это – он указал на уступившего мне места парня, - Стас.
Я кивнула с легкой улыбкой. Парень отозвался таким же жестом.
– Там, - продолжил тем временем Виктор, указывая на людей по другую сторону стола, - Глеб, Мэй и Белль.
Я поприветствовала и их. Все отнеслись ко мне с теплом. Никто не кидал подозрительных взглядом. Не смотрел, как на врага и предателя. Никто не пытался от меня отшатнуться. Все были рады мне. И мне, честно сказать, это доставляло несколько неудобств. Я никогда не сталкивалась с подобным. И мне было непривычно, но я старалась не подавать вида и вести себя естественно.
– Ну, Мишу тебе представлять не буду, - Виктор сделал небрежный жест в его сторону.
– Не думаю, что Миша хоть где-то нуждается в представлении, - весьма робко произнесла я.
Стас издал короткий смешок, за что был одарен испепеляющим взглядом Миши.
– Не в бровь, а в глаз, - пряча улыбку, проговорил сидевший напротив меня Глеб.
Под навесом стали доноситься редкие смешки. Похоже, мое замечание весьма позабавило их. Я тоже неуверенно улыбнулась.
– Очень смешно, - язвительно проговорил Миша.
Рядом с Мишей присела Анна, весьма нежно потрепав его волосы. Он ответил ей мягкой улыбкой. Так она не просто его хорошая знакомая. Они пара. И если присмотреться, то весьма неплохая. Я осмотрела остальных повстанцев. Все они были молоды. Стас и Глеб были темноволосыми и темноглазыми, не удивлюсь, если эти двое окажутся братьями. Оба были, явно, старше меня.
Виктор имел светло зеленые глаза и каштановые волосы. На вид ему было примерно столько же, сколько и Владу. Хотя, я могу ошибаться. Справа от Глеба сидела Мэй. Она была самой младшей из всех нас. Это было понятно сразу. Светло-русые кудряшки были собраны в плотный высокий хвост, а глаза имели медовый оттенок. Белль была, наверно, моя ровесница. Ее темные волосы были коротко обстрижены, что придавало ей весьма забавный вид. А вот глаза у нее оказались, к моему большому удивлению, ярко-голубого цвета.
Судить об их социальном положении я не бралась. Трудно в таких вот условиях разобрать, кто из них нелегал, а кто мирный гражданин этой Империи. Да, и выяснять мне это как-то не очень хотелось. Как и то, по каким причинам она оказались в этом лагере.
– А ты и вправду последний ребенок первых мятежников? – тихим и робким голосом спросила Белль.
Все с ожиданием посмотрели меня. Я внимательно обвела каждого взглядом. Да, их и вправду интересовал этот вопрос.
–
– Вот, это круто! – тут же отозвалась Мэй.
– Не, думаю, - скептически отозвалась я.
– Да, нет же, - не унималась юная Мэй, - ты последняя выжившая из тех, кто принимал участие в первых мятежах. Это так офигительно. Тебя, ведь, вся Империя знает.
Вот как? Значит, все жители нашего государства уверенны, что дети мятежников тоже принимали участие в мятеже. Это плохо. И тот факт, что про меня знает вся Империя, тоже не выглядит таким уж воодушевляющим. Надо срочно развеять все прекрасные впечатления этой милой особы.
– Ну, во-первых, - начала я совершенно спокойно, - сама я не принимала участия в мятеже. Я для этого была еще слишком мала.
– Но ведь ты ребенок мятежников, - на той же ноте, что и Мэй, проговорила Белль, - вся Империя знает о тебе и о твоем участии в мятеже…
– Ребенок мятежников я лишь потому, что родилась в семье лидеров мятежа, - оборвала я ее, - и еще, для справки, не обязательно было участвовать в мятеже, чтобы получить клеймо Врага Империи, которое я ношу. Достаточно было лишь иметь хоть какую-то связь с мятежниками. Я имела честь родиться в такой семье. Отсюда и все мои проблемы.
– Так, значит, - Мэй немного сникла, - сама ты никогда не участвовала в диверсиях?
– Вот именно, - я изобразила немного виноватую улыбку, - когда я родилась, мятежники уже действовали около трех лет. Сам мятеж длился лет десять, если я не ошибаюсь. Но я в нем не участвовала. Когда мои родители погибли, мне было пять. Моя старшая сестра после их смерти примкнула к одному из отрядов оставшихся тогда мятежников. Ну, а я же принимала роль стороннего наблюдателя.
– А где теперь твоя сестра? – в глазах Белль читался неподдельный интерес.
– Ее убили, - спокойно отозвалась я, - как и всех других мятежников того времени. Власти считали, что, такие как мы, можем быть опасными для Империи. Они думали, что мы можем продолжить миссию наших погибших родителей.
– А ты, разве, никогда не хотела продолжить их дело?
– не унимались две юные мятежницы.
– Никогда, - я отрицательно покачала головой.
Глаза девушек расширились от удивления. Я слегка усмехнулась. Как же мне объяснить им это? Почему я не хочу участвовать в восстании? Все просто. Я дочь мятежников, и этого вполне достаточно.
– Но ведь ты дочь мятежников, - с трепетом проговорила Белль.
– И, поверь, мне это не доставляет должного удовольствия, - совершенно серьезно проговорила я.
Белль и Мэй разом ахнули. Миша усмехнулся, пряча лицо в светлые волосы своей подруги.
– Я же вам говорил, - глухо отозвался он, - она не в восторге от своего происхождения.
– Как и от того, что про меня знает вся Империя, - тем же тоном проговорила я, - мне было бы приятней, если бы все считали, что я погибла вместе с остальными мятежниками.