Новая Инквизиция 2
Шрифт:
— Вообще-то, в ваших силах сократить количество будущих потерь, товарищ главнокомандующий, — осторожно предложил генерал.
— Вы опять за старое?! — недовольно нахмурился глава государства. — Возобновление работы над «Нисхождением» невозможно на данном этапе, мы уже с вами это обсуждали! Нам потребуется гораздо больше времени…
— Конечно, — неожиданно спокойно кивнул собеседник. — Давайте дождемся, когда американцы первыми сотворят химеру. Упырей они уже производят в промышленных масштабах. Ну, вы и сами это поняли по последнему
— Дьявол с вами, генерал! — раздраженно захлопнул ежедневник национальный лидер. — Созываем экстренное заседание совета безопасности! Будем искать наименее болезненный путь…
Меня уносила в неведомые дали чернильная пустота, укачивая на своих аспидных волнах. Холодная, как дыхание Антарктики, и жуткая, словно вечное небытие, она цепко держала угодившего в ее лапы пленника. Как бы я не силился, у меня не получалось пошевелить даже глазным яблоком или веком. Я не чувствовал ни единой мышцы в своем теле. Невольно приходилось задаваться пугающим вопросом: «А осталось ли оно вообще у меня?»
Неужели тьма и вечное ничто это и есть смерть инфестата? Ох, не хотелось бы провести в таком состоянии отмеренные мне года. А, впрочем, а какой у меня выбор? Ныне мой резерв оказался вычерпан практически до самого дна, хотя и не пустовал абсолютно. Но его текущий объем был столь ничтожно мал, что проклятый дар словно бы ушел в подобие глубокого анабиоза. Видимо, не хотел помереть вместе с носителем, израсходовав оставшиеся у него крохи некроэфира.
Да уж, пребывание в огненной ловушке, устроенной мной же, оказалось на редкость дерьмовой херней! Драные упыри все-таки расковыряли мой ИК-Б, а в проделанные ими щели затекло достаточно много полыхающей начинки «Зноя». Ощущения я при этом испытал такие, будто электрическим током хреначат в пульсирующий от боли воспаленный зуб. Только при всем этом, зубом был я. Ух, даже вспоминать тяжко. Такую пытку не пожелал бы и врагу. Впрочем, с оговоркой. В принципе, те ублюдки, что руководили упырями, вполне заслуживают подобной участи…
И не успел я толком пофантазировать, как нахожу и поджариваю каждую мразь, замешанную в том проклятом нападении, как из глубины непроглядной тьмы донеслись какие-то посторонние звуки. Они вторглись в мои мысли, вынуждая до боли напрягать слух. Металлический лязг, поскрипывания и чей-то приглушенный бубнеж. Так-так! Что-то новенькое! И обнадеживающее! Я уж боялся, что тишина и безмолвие останутся единственными моими собеседниками…
— Этот? — с трудом я разобрал чей-то грубый голос.
— Ага, давай, перекладывай на каталку.
Ого! Так я что, в больнице?! Может, я еще живой?! Блин, как же это здорово! Значит, не все потеряно!
— Охренеть, кабан, — просипел невидимый медик. — Уф… чуть пупок не развязался!
— Ну а ты как хотел? Это ж инквизиция! Я слышал, что их генетически модифицируют еще в утробе, чтоб выращивать универсальных солдат.
— Да че за брехня?! — возмутился его
— Брехня не брехня, а люди говорят…
— Говорят, что кур доят! Сплетни тупые собираешь, как бабка у подъезда. Фантастики поменьше читай.
— Ой, да ну тебя! — обиженно фыркнула темнота. — Подержи его лучше.
Не ощущая абсолютно ничего, я слышал только шорох ткани и приглушенные переговоры двух медиков. Хотя насчет их профессии у меня почему-то поселились некоторые сомнения. И при том весьма нехорошие…
— Готово! — пробасил один из парочки. — А неплохо над ним танатопрактик поработал, да?
— Ага, заштукатурил отменно, от живого не отличить! Кстати, я ж раньше тоже хотел выучиться. Но как узнал, что пять дней курсов почти сотку стоят, быстро передумал. А там ведь еще набор косметики специальной закупать надо. Это еще во столько же влетает.
— Ну и зря! Всяко веселее, чем просто трупы пилить и таскать. Клиенты все те же, а зарплата выше. Быстро бы вложения отбил.
Эй-эй, какой еще, нахрен, танатопрактик?! Это же тот, который лица покойникам рисует?! Они что, меня хоронить собрались?! Сука! Надо как-то обозначить, что я еще живой!
— Выйдешь к родственникам? — снова зазвучал один из голосов.
— Я в прошлый раз выходил, давай теперь ты.
— Ну ладно, подкатишь ко мне еще, сачок…
Откуда-то снизу раздалось противное визгливое поскрипывание, и я, судя по всему, поехал в неизвестном направлении. Ну, зашибись! Следующая остановка: «могила».
Я напрягался изо всех сил, стараясь открыть глаза. Надо мной проплывали тени и расплывчатые пятна света, которые я идентифицировал как окна или лампы. Но свинцово-тяжелые веки никак не желали подниматься. Проклятые ресницы даже не дрогнули…
— Здравствуйте, — голос человека, прикатившего куда-то мое тело, изменил интонацию и сейчас звучал подчеркнуто скорбно. — Мы переодели его и сделали посмертный макияж. Все за счет Федеральной службы, конечно же. Теперь можно хоронить в открытом гробу.
— Господи, Юрочка… за что… почему так…
Мое небьющееся сердце задрожало, когда я узнал рыдания матери. Мне хотелось вскочить и закричать: «Не плачь, мама! Я живой! Живой! Все в порядке!» Но, естественно, не сумел даже набрать воздуха в грудь.
— Ольга Сергеевна, извините, я не могу смотреть…
Так, а это кто? Неужели, Марина?! Драный кот наоборот, а ведь точно! Ее бы я узнал из сотни тысяч других даже с закрытыми глазами. Выходит, что она тоже пришла проводить меня в последний путь? Да что ж это делается…
— Если желаете, то можем организовать кремацию уже завтра, — нарушил наполненное женскими всхлипами молчание работник морга. Ну или кем он там был. –Через ФСБН можно договориться в обход очереди. Но если вам нужно традиционное погребение, придется подождать подольше, где-то пару дней.