Новая Инквизиция IV
Шрифт:
Глава 11
Безумная скачка на спине химеры закончилась только утром. Существо остановилось, взрыхлив когтями иссушенную до состояния камня почву будто плугом, а потом услужливо припало на пузо, чтобы ездок мог спуститься.
— Ох, мать-перемать, — кряхтел Изюм с трудом управляясь с затекшим телом. — Всю жопу отбил мне, ирод. Хоть бы седло какое приделал себе на хребет!
Артем лишь презрительно фыркнул, демонстрируя полное пренебрежение к претензии изнеженного товарища. Дождавшись, когда Макс сползет с его шипастого бока, порождение некроэфира легко поднялось на лапы. Оно несколько раз хлестануло
Вероятно, когда-то здесь было целое ранчо. Но засушливый климат и отсутствие регулярных мелиорационных мероприятий сделали эту местность непригодной для сельского хозяйства. Теперь, чтобы вырастить хоть что-нибудь в этом обезвоженном аду, потребуется прорва сил и средств. Никакой фермер таких расходов не потянет…
Пока беглый инквизитор разглядывал одинокое строение, химера успела отдалиться метра на четыре. Потом она остановилась и оглянулась на Макса всем своим видом спрашивая: «Ну ты там скоро?!» Тяжко вздохнув и задавив приступ внутреннего мандража, россиянин с силой помассировал лицо и отправился за приспешником Аида.
Оскверненный некроэфиром сослуживец провел Виноградова вдоль пышных клумб, которые своей яркостью и разнообразием цветов прямо-таки насмехались над монотонной серостью окружающего запустения. Изюм не удержался от улыбки, когда представил гнетуще-мрачного Секирина с лейкой и тяпкой в руках. Но веселье быстро выветрилось, оставив вместо себя только смутную и необъяснимую тревогу.
В конце концов шипастое чудище привело ветерана на небольшой задний дворик. Там Макс просто остолбенел, до глубины души пораженный открывшимся ему зрелищем. Он ожидал увидеть в обиталище Аида что угодно. Грозди оживленных людских голов, вивисекционную лабораторию, ржавые клети с останками замученных пленников, трон из мертвых тел, ну или хотя бы трехметровую пирамиду из черепов. Но вместо этого, взору инквизитора открылась до невероятного безмятежная и идиллистическая картина.
За просторным столом, уставленным запотевшими графинами с соком, фруктовыми нарезками и салатницами, под тенью широкого зонтика, сидел малолетний пацан. Он был едва ли старше одиннадцати или двенадцати лет, но ложкой работал шустро, как оголодавший солдат-срочник. Рядом с ним с поистине королевским достоинством восседала ослепительно красивая молодая женщина. Хотя нет, не такая уж и молодая. По наметившимся возрастным изменениям лица, уместно было предположить, что ей никак не меньше сорока лет. А может и побольше того. Однако сей факт нисколько не портил впечатление от ее эффектной внешности. Даже такой убежденный холостяк как Макс не сдержался и замер с раскрытым ртом, любуясь незнакомкой. Ветерану потребовалась некоторое время чтобы заметить, что на одной руке у нее вместо нескольких пальцев красуются бионические протезы…
Женщина степенно, будто потомственная аристократка, накалывала на вилку маленькие кусочки еды и подносила ко рту. Параллельно с этим она периодически что-то строго высказывала сидящему подле нее юнцу. Но судя по тому, как тот хихикал с набитым ртом, прислушиваться к ней он не собирался.
И не было бы в этой умиротворенной сцене ничего выдающегося или примечательного, если б за тем же самым столом не находился, СУКА, МАТЬ ТВОЮ АИД СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ! Сплошь покрытый шрамами, как луна кратерами, да бросающий по сторонам фирменные
— Мама-а-а, Арте-ем вернулся-а-а! — заверещал мальчишка, увидав неподалеку хищный силуэт химеры.
Порождение некроэфира подскочило на четырех лапах, уподобляясь шебутному щенку, и одним мощным прыжком покрыло расстояние до стола. Макс уж было испугался, что неживая тварь сейчас попросту передавит всех своей бронированной шипастой тушей, но нет. Существо предельно осторожно покрутилось рядом с мальчишкой, безропотно терпя поток ласки и поглаживаний, а потом, пихнув его башкой на прощание, отошло в сторону.
— Правильно, Артем, — благодарно кивнула женщина, вполоборота разворачиваясь к мертвому сослуживцу Изюма. — Сначала поесть, а беситься после будете.
— Ой, а кто это с Артёмом? — только сейчас заметил постороннего юнец.
— Это ко мне, — проскрипел Аид с другого конца стола.
Макс от звуков его мертвого и нечеловеческого голоса, неприязненно поморщился. Но, похоже, только он один. Остальные участники застолья даже не дрогнули. Более того, бесстрашная женщина позволила себе бросить упрек в сторону самого опасного убийцы столетия!
— Серёж, ну ты бы хоть предупредил, что у нас гости будут! — укоризненно покачала головой она, а потом повернулась к Виноградову и просияла добродушной улыбкой: — Проходите, присаживайтесь! Я Виктория. А это Дамир. Вы же, наверное, проголодались? Могу предложить вам салат, омлет с беконом, бифштекс или все вместе. Что хотите?
— Э-э-э… ну давайте все вместе, — нерешительно протянул беглый инквизитор.
— Прекрасный выбор! — шутливо похвалила красавица ветерана, а потом, мастерски играя мимикой и тембром, обратилась к пацану: — Видишь, Дамир?! Все кушают салат и не выделываются!
— Не-а, не все! — упрямо помотал головой малец. — Папа, например, не ест!
— Ты на отца не равняйся! — строго отчитала его хозяйка. — Он на моей памяти не кушал с две тысячи двадцатого! Одним только воздухом питается, да своей «колой…»
Мать, наставляя сына, успевала обхаживать и приземлившегося на стул гостя. На любезно предоставленной Максу тарелке вскоре выросла целая горка из съестного. И чего бы из этого он не пробовал, все казалось таким вкусным, что хотелось проглотить вместе с вилкой.
— О, кстати, пап, а ты нальешь мне колы? — вскинулся мальчик. — Я уже почти поел!
Виноградов от изумления аж жевать перестал. Он остолбенел, не донеся до рта новую порцию еды, а затем медленно проследил за направлением взгляда пацана. До него только со второго раза дошло… Аид?!! ПАПА?!
— Если мама разрешит, — ответ Секирина царапнул слух инквизитора похлеще скрипа пенопласта по стеклу.
Откровенно говоря, россиянин не мог представить себе такого ребенка, который заслышав подобный тон, не расплакался бы и не спрятался за мамкину юбку. Но этого паренька, кажется, таким было не пронять.