Новая Инквизиция V
Шрифт:
— Подожди, а что с ГУБИ? — нахмурился Кабриолет, отчего его широкий шрам на лбу съехал вниз. — Как мы будем проводить зачистку в регионах без твоего внутреннего радара?
— А никак, — пожал я плечами. — Зачем сносить башню, выбивая по одному кирпичику сверху, когда можно ударить в самое основание и она обрушится сама?
— Не понял тебя…
— Ты и не должен, — скривил я губы в ироничной улыбке. — Просто исполни мою последнюю просьбу, идет?
— Что еще за просьба? — в момент насторожился боец.
— Сможешь организовать нам выезд за пределы страны со всем оружием,
— С ума сошел?! — проворчал мой собеседник. — Как ты себе это представляешь?! Там же целый склад на несколько тонн! Я что, в контейнер должен всё загрузить?!
— Почему бы и нет? — вскинул я бровь. — А оставшееся место займем мы с мертвым отрядом. Опыт пребывания в темном замкнутом пространстве у нас уже есть. Но тут хоть поболтать будет с кем. Только все это нужно сделать срочно. В идеале уже к концу недели. А то ощущение у меня, что время на подготовку неумолимо истекает.
— Нет, ну ты точно псих… — неодобрительно цыкнул ликвидатор. — И куда же ты намылился?
Моя рука звучно хлопнула Кабриолета по мощному плечу:
— Смотри новости по вечерам, и точно не пропустишь наше появление.
По внутренним ощущениям наш отряд диверсантов сидел в непроглядной темноте контейнера примерно вечность. Кислород закончился через считанные минуты после того, как закрылись двери. Но текущий по жилам некроэфир поддерживал жизнь в наших организмах. Никто другой, кроме достаточно развитых инфестатов, такое путешествие бы не пережил. На это и была сделана ставка. Опыт контрабандистов, которых мы пачками хлопали в Москве, тут пришелся очень кстати. Вскрывая их схемы, мы узнавали о множестве хитростей и уловок. Познакомились с дюжиной способов, как можно ввезти или вывезти нежить через кордоны досмотра. Ну а мы чем хуже? Никто не мешал и нам воспользоваться грязными приемчиками, чтобы незаметно улизнуть от внимательного государева ока. Так мы и оказались в одном из десятка тысяч контейнеров, которые на борту гигантского грузового судна неспешно пересекали океанические просторы.
Первые дни такого необычного вояжа в классе «суперэконом» прошли даже в какой-то степени интересно. Мы с инквизиторами, не снимая похищенных из России ИК-Б, расположились на деревянных ящиках с оружием, как на шконках. Способности спать мы после воскрешения, конечно, лишились. Да и корсет боевого облачения на мягкую пижаму не походил. Но лежать или сидеть все равно было значительно комфортнее, чем стоять. Набиваться пришлось штабелями, как шпроты в банку. Потому что иначе уместиться на столь ограниченной площади было нереально. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Ради общего дела можно и потерпеть.
С собой у нас были фонари, лампы и запасные элементы питания. Поэтому поначалу мы сидели одной большой компанией, ближе знакомясь друг с другом. Травили байки, рассказывали истории из прошлого, делились переживаниями. В общем, выглядели со стороны как пионерский отряд на отдыхе. Но, к сожалению, разговоры надолго нас не смогли занять. Спустя, приблизительно, семь дней непрерывного бодрствования и несмолкающей болтовни, в состоянии трепать языком оставался
Еще через день кто-то предложил выключить свет. Во-первых, толку от него. Смотреть все равно не на что. Вокруг только ящики, рифленые жестяные стенки контейнера, да одни и те же морды. А во-вторых, мало ли, для чего еще аккумуляторы могли понадобиться. На том и порешили. И вот уже длительное время мы едва заметно покачивались в полной тьме, окруженные десятком тысяч таких же железных коробок с грузами. Нам даже не было слышно биения волн об борта огромного контейнеровоза. Только протяжный металлический скрежет, похожий на песни китов, доносился откуда-то сверху и снизу.
— Пс-с, командир! Не спишь? — зашептал над моим ухом Умар.
— Очень смешно, — проворчал я, не меняя положения. — Чего хотел?
— Да всё этот голос долбаный не дает мне покоя! Я поговорил с парнями, и от всех получил примерно идентичный ответ. Что-то общается с нами. Преимущественно словами какого-то исковерканного языка. Но только один я вижу образы…
— Серьезно? — заинтересовался я. — И что же оно тебе показывает?
— Что-то очень стрёмное. Я тут набросал кое-чего. Хочешь взглянуть?
Отказываться не стал, ибо любопытно.
— Братья, да будет свет! — предупредил я, а в следующую секунду мой неживой помощник зажег походный фонарь.
Он загорелся совсем тускло, едва ли ярче маленькой церковной свечки. Но для глаз, привыкших к длительному пребыванию во тьме, даже это показалось невыносимым. Несколько инквизиторов недовольно что-то проворчали и отвернулись на другой бок, подложив под голову шлем от ИК-Б. Но большинство так и остались неподвижными. Только веки прикрыли.
Сынок без лишних слов протянул мне свой блокнот, исписанный практически наполовину. И когда успел столько зарисовать? Неужто в первую неделю путешествия, пока не погасили лампу?
— Ты прав, Умар, — тихо произнес я, медленно листая страницы, — это действительно пахнет очень дурно. Вот, смотри сюда. Видишь?
— Угу… этот символ ко мне пришел один из самых первых. Ты его уже видел раньше?
— Да. Его ершовский Аид начертал на полу кишками и кровью. И через него же посылал сигналы умертвиям по всему городу.
— М-мать… — мой напарник нервно поскреб ногтями отросшую щетину на подбородке и еще сильнее понизил голос. — Значит, это и есть ключи к тем самым ритуалам, с помощью которых можно истреблять города? Те, о чем говорил инфестат из Ершова…
— Я не знаю, брат. Не хочу проверять, но очень на то похоже.
Салманов забрал у меня блокнот, не дав даже досмотреть его записи до конца. Затем вырвал первую страницу, скомкал и запихал себе в рот. С усилием разжевав, он сунул между зубов следующую. А за ней еще одну…