Новая история Колобка, или Как я добегалась
Шрифт:
Он крутанул пустую кружку. Я, не спрашивая, встала и налила еще чая ему и себе, чтобы чем-то занять молчание.
— Да, он допустил ошибку, но он от этой сделки теперь отстранен, и ее веду я.
Угу, спасибо. Хрен редьки не слаще.
Он длиньше.
Хотя я не мерила.
Мысли, вильнувшие не в ту сторону, я призвала к порядку и утопила в чае. А упорный Мирослав, теперь я веду эту сделку, Радомилович, продолжил:
— Я клянусь, что “Азоринвест” не имеет отношения к пожару. Ты мне веришь?
Я
— Скажем, так… Теперь я допускаю, что это могли быть и не вы.
Будем считать, что “Как же с тобой трудно, женщина!” мне послышалось. А то, подстегиваемая стрессами последних недель, я могла бы и добавить трудностей в копилку.
— Ладно, — Мир со вздохом откинулся на стену. — Лучше подумай, кто еще может быть заинтересован в вашей базе отдыха?
Я отмахнулась:
— Да кто еще… — и умолкла.
Черт. Черт-черт-черт!
— Что? — Мирослав даже вперед подался, и глаза азартом блеснули.
Я неохотно, осторожно подбирая слова призналась:
— Несколько лет назад на “Тишину” уже совершалась рейдерская атака, — Азор привычно вскинулся, что их атака не рейдерская, я привычно взглядом дала понять, что я по этому поводу думаю… Обмен любезностями, куда без него. — Правда, не “на мягких лапах”, а силовая. Но в тот раз нам повезло. Сотрудник базы сумел вывезти с территории печать и ключевые документы, а без них захват терял смысл…
Мирослав смотрел странно.
Я ответила вопросительным взглядом: что?!
— Ты тоже там была?
Нет, я мимо проходила!
Макса тогда не было в городе — каждый год в конце лета-начале осени, примерно в одно и то же время, он на пару недель улетал через полстраны, в дикую тмутаракань, порыбачить и пошататься по камчатскому заповеднику. Захватчики подгадали визит именно к этому моменту — уверена, будь он на месте, они на такую наглость не решились бы. Разоружили охрану, согнали персонал в приемную административного терема…
Отобрали сумки и телефоны.
Крепкие ребята в черных масках и с оружием действовали привычно и деловито.
Мы столпились внизу, кучка испуганных людей, в основном, женщин — мужчин на базе совсем мало было. Я придерживала руками объемный живот: на моем шестом месяце он был уже здоровенным.
Трое из нападавших остались на первом этаже, контролировать сотрудников “Тишины”, а остальные быстро, но без суеты расползлись по зданию.
Моё сознание словно расслоилось: я одновременно наблюдала холл, стойку администратора, диваны, мою куртку рядом, которую я же и уронила несколько секунд назад, когда плечистые парни в черном завернули меня от выхода, и одновременно отчетливо видела, как на втором и третьем этажах потрошат бухгалтерию, кабинеты юриста и Елистратова.
Нет, видела — не то слово. Просто знала, и всё. Без каких либо усилий,
От страха тошнило.
“У меня пока нет” — сказал один другому наверху.
Я медленно покосилась вперед всем телом, сгибаясь, сворачиваясь вокруг своего живота.
“Пока не нашли” — отчитался кто-то в телефон.
Первый стон был почти не слышным.
“Ищем, ищем!” — подбодрили черных на третьем этаже властно и уверенно.
Второй стон оказался громче.
Третий… потом я не считала: скулила в голос, обвив руками бесценное пузо, зажмурившись и стиснув зубы, сосредоточившись на ощущениях внутри себя.
И всё же переговоры черномасочных лились через мое сознание.
“Первый, первый, у меня тут беременная, согнулась и орёт, что делать?”
“Четвертый, ты что, с ума сошел?”
“Твою мать, первый, она, кажется, рожает”
Длинная матерная тирада.
“Четвертый, ждите. Сейчас я получу инструкции”.
Испарина на моем лице, я уже ору, не затыкаясь, мое непрерывное “Ой, ой, ой!” — устойчивый аккомпанемент переговоров черномасочников.
Первый на третьем этаже говорит в телефон про рожающую бабу, и я не достаю своим странным знанием до того, кто ему отвечает, но спустя минуту Первый резко приказывает в рацию: в больницу ее, быстро! Никаких мертвых детей!
Меня подхватывают с двух сторон чужие руки, но я отчаянно пищу, и меня отпускают.
Я поднимаю с пола куртку:
— Сумка! Моя сумка! — и тянусь за ней в общую кучу.
Меня отдергивают, и сумку, кажется, на всякий случай еще раз проверяют.
Я прижимаю к себе куртку, и медленно-медленно семеню к выходу…
Я сморгнула, выныривая из воспоминания.
Меня тогда привезли в поселковую больницу, предупредили, что если начну болтать — пожалею, и один из нападавших, назвавшись мужем, всё сидел со мной, гипнотизировал взглядом, пока не зазвонил телефон, и его не отозвали.
Обыскать мою куртку так и не догадались.
В ее рукав я, накрытая странным предзнанием, за несколько минут до нападения сунула свернутые трубкой учредительные документы и выдранное из печати клише.
А охрану, кстати, Макс после того происшествия сменил.
— Конечно, была, — устало вздохнула я. — Странный вопрос. Я ожидала других. Вроде “удалось ли установить заказчика”.
— И как, удалось? — недовольно отозвался Мир.
— Нет, — отрезала я.
А жаль. Вот кого я бы с удовольствием прокатила на Елань и познакомила с раками!
— Ладно. Не припомнишь точно, когда это было?
Такое забудешь, пожалуй…
Я пожала плечами и продиктовала, наблюдая, как он записывает дату в телефон.