Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов
Шрифт:
Особенности экономического развития
Последствия 300-летнего испано-португальского колониального господства и сложившаяся к началу XIX в. модель хозяйственной жизни колоний не могли быть уничтожены или трансформированы за короткое время. Груз наследия колониальной эпохи сопровождал развитие латиноамериканских стран еще долгое время, а отдельные пережитки этого наследия сохранились до наших дней. Среди них – социально-экономические издержки традиционных аграрных отношений; низкие социокультурные показатели и откровенная нищета большинства населения; аграрно-сырьевая специализация и зависимость национальных экономик от мировых рынков; индейские общины, в целом продолжающие жить за границей современной цивилизации, и этнокультурный дуализм.
Процесс самостоятельного развития освободившихся стран Латинской Америки развивался в непростых условиях. В первые послевоенные
Солидной базой для развития собственной промышленности и экспорта сырья на мировые рынки являлись богатейшие запасы различных минеральных ресурсов латиноамериканского региона. В различных странах сосредоточены значительные по мировым масштабам залежи селитры, ниобия, бериллия, молибдена, бокситов, железной руды, меди, сурьмы, олова, вольфрама, плавикового шпата, графита, серы, серебра. В ряде стран (Венесуэла, Мексика, в меньшей степени Аргентина, Эквадор, Колумбия, Тринидад и Тобаго) залегают крупные месторождения нефти. Природно-географический и экономический факторы способствовали интенсивному развитию горнодобывающей индустрии. В обрабатывающем секторе получили развитие такие отрасли промышленности, как текстильная, пищевая, обувная, обеспечивавшие внутренние потребности населения. В странах с более развитой экономикой – Аргентине, Бразилии, Мексике – с середины XIX в. начался переход от мануфактурной стадии к индустриальной. Несколько позднее этот процесс затронул Перу, Чили, Уругвай, Колумбию. В результате к началу ХХ в. там работали небольшие металлургические и металлообрабатывающие заводы, мясо-хладобойни, сахарные заводы, механизированные мукомольни. Вместе с тем основу отраслей обрабатывающего сектора продолжали составлять кустарные и ремесленные предприятия. Уже со второй половины 1820-х годов во многих странах региона начали создаваться банки, позже – сберегательные кассы, торговые биржи. С середины XIX в. развернулось железнодорожное строительство.
Во второй половине XIX в. продолжался процесс трансформации социальных структур, особенно в более развитых латиноамериканских странах. В достаточно пестрой этно-социальной панораме все более заметное место начинали занимать такие социальные группы, как национальная буржуазия и пролетариат. В общедемократическом потоке зарождалось рабочее движение. Происходило распространение идей утопического и мелкобуржуазного социализма, к концу XIX в. марксизма. Широкое развитие получили анархизм и анархо-синдикализм.
Вовлечение хозяйства бывших колоний в систему международного разделения труда на основе ведущего либерального принципа свободы торговли и предпринимательства ставило перед руководителями молодых независимых государств задачу осуществить широкий комплекс социально-экономических и политических преобразований на основе данного принципа. Главным образом, это касалось отношений собственности на землю, являвшуюся главным фактором производства в условиях Латинской Америки. В этой связи основным содержанием преобразований середины XIX в. стало превращение земли в товар путем ликвидации или значительного сокращения форм неотчуждаемого землевладения – церковных и монастырский владений, майората, общинных и части коммунальных земельных владений. Отмена неотчуждаемости названных земельных владений наряду с приватизацией огромных площадей государственных неосвоенных земель означала складывание рынка земли. В результате земля становилась частной собственностью буржуазного типа и свободным объектом различного рода экономических сделок – купли, продажи, отчуждения, дробления, дарения, сдачи в аренду и др. Подобное содержание аграрных преобразований, проводившихся в различных странах Латинской Америки, не предполагало разрушения латифундизма. Напротив, оно предполагало существенное увеличение числа и размеров латифундистского, т. е. крупного частного землевладения. В латифундиях капиталистического типа, ориентированного на производство экспортной аграрной продукции, распространялся наемный труд, использовалась сельскохозяйственная техника, удобрения и т. п. Следует заметить, однако, что в латифундиях капиталистического типа, связанных с внешним рынком, применялись и докапиталистические формы эксплуатации. Латифундии другого, традиционного типа представляли собой экстенсивные хозяйства, в которых использовались
С другой стороны, для того, чтобы капиталистический уклад стал ведущим, необходимо было также сформировать рынок труда, наполненный многочисленной и дешевой рабочей силой. Препятствием для создания подобного рынка служили индейские общины, владевшие землей, и неосвоенные реаленговые (государственные) земли, на которых открыто или нелегально трудились мелкие землепользователи. Латифундисты грабили общинные земли, а в ряде случаев вели против индейцев истребительные войны. Так было в середине XIX в. в Аргентине, где экспроприация 0,5 млн га индейских земель сопровождалась варварским разрушением индейских поселений и физическим истреблением индейцев. Так было в Мексике, где к концу XIX в. земли крестьянских индейских общин оказались захваченными мексиканскими и иностранными собственниками: 50 иностранных компаний захватили почти четверть территории страны. Так было в Чили, где колонизация земель привела к экспроприации арауканских племен.
Насильственная экспроприация общин и мелких землепользователей, их принуждение к наемному труду с помощью «законов о бродяжничестве» позволила обеспечить рабочей силой как латифундии, так и промышленное производство.
Таким образом, в экономике латиноамериканских стран развитие капиталистического уклада в промышленности и сельском хозяйстве сочеталось со значительным удельным весом докапиталистических форм и структур земельной собственности. Подобное сочетание капитализма с докапиталистическими укладами и пережитками в той или иной пропорции сохранилось и в ХХ в. В тесной связи и в соответствии с потребностями мирового рынка экстенсивная экономика Латинской Америки специализировалась на производстве аграрной продукции и отраслей добывающей промышленности экспортного значения. Формировалась агро-экспортная модель экономики латиноамериканских стран.
Политическая нестабильность
В политико-правовом отношении молодые независимые страны представляли собой государства с республиканским строем со свойственными ему атрибутами суверенитета и политическими институтами, национальными вооруженными силами. Это получило свое отражение в конституциях, принятых молодыми независимыми республиками.
Вместе с тем развитие латиноамериканских стран происходило в обстановке политической нестабильности, в условиях ожесточенной борьбы за власть между отдельными группировками властных элит, между гражданскими и военными претендентами на власть. Коллизии острой политической борьбы между традиционно-консервативными и либерально-прогрессивными силами, между федералистами и унитариями влияли на неустойчивость, нестабильность общественно-политической жизни. Это проявлялось в мятежах и диктатурах, гражданских войнах и военных переворотах, шумных скандалах и политических убийствах, заговорах и восстаниях. Во втором десятилетии XIX в. возник многоплановый феномен каудильизма.
Под определение каудильизма попадали и особая система организации государственного правления с сильной персонализацией власти, и методы политической борьбы, в частности, политический «арбитраж», и идеи, используемые харизматическими лидерами, и традиции, складывавшиеся десятилетиями в ходе становления и развития самостоятельных национальных государств латиноамериканского региона. Идея сильной личности – вождя, каудильо (caudillo), пользующегося огромным авторитетом и по существу неограниченной властью в тот или иной, часто критический период истории какойлибо страны, сформировалась в процессе упорной борьбы за власть различных соперничавших между собой элитных экономических групп (латифундистов, торговой и промышленной буржуазии, финансистов).
Обострение кризисных ситуаций в странах Латинской Америки под влиянием комплекса внутренних и международных обстоятельств негативно влияло на баланс политических сил и чрезвычайно обостряло внутриполитическую борьбу, озвучивая требование решить наболевшие проблемы с помощью «сильной руки». Психологии высших слоев латиноамериканского общества была свойственна убежденность в том, что каудильо и тот режим личной власти, который он установит с помощью армии (естественно, в интересах определенной экономической группы), могут стать наиболее эффективным средством для выхода из кризиса. В свою очередь, стереотипы массовой психологии латиноамериканцев, в том числе такие, как касикизм и патернализм, а также нищета большинства населения формировали социально-психологическую составляющую феномена каудильизма – убеждение в мессианском предназначении сильного вождя-каудильо, способного быть «справедливым» утешителем обездоленных и «отцом» нации.