Новая книга о штрафбатах

Рубцов Юрий Викторович

Личный состав штрафных частей, наравне с другими частями Красной Армии, воевал штатным оружием отечественного производства — пистолетами ТТ (Ф. В. Токарева), револьверами системы Нагана, пистолетами-пулеметами В. А. Дегтярева (ППД) и Г. С. Шпагина (ППШ), винтовками системы Мосина образца 1891/1930 г., самозарядными винтовками Токарева (СВТ), ручными гранатами (Ф-1, РПГ-40, РПГ-41) и другими.

П. Д. Бараболя:

Один за другим получали назначение на должности мои сослуживцы. Наконец очередь дошла до меня.

— Лейтенант Бараболя! Будете командовать пулеметным взводом.

— Есть!

Тут

же прикинул: какие это могут быть пулеметы? Наверняка давно заявивший о себе в боях станковый пулемет «Максим», возможно, и ручной дегтяревский — тоже надежная машина. Как потом оказалось, я не ошибся. Взводу передали три «станкача», один ручной и шесть противотанковых ружей. Совсем неплохое оснащение! (С. 356.)

Н. И. Смирнов:

Нам выдавали автоматы и патронов не жалели. Говорили: «Бери, сколько унесешь». Кроме того, каждому полагались оборонительные гранаты «Ф-1» и наступательные «РГД-3». В бою вооружались сами. У немцев тогда появились фаустпатроны. Я учил своих подчиненных стрелять из них, но они боялись обжечься. Приходилось самому.

Хотя авторы иных публикаций «вводят» в штат штрафных частей подразделения различных родов войск, на самом деле их составляли только стрелковые подразделения, вооруженные лишь легким стрелковым оружием.

Жизнь, конечно, вносила свои коррективы. Чтобы нарастить огневую мощь и боевые возможности вверенных частей и подразделений, многие командиры по собственной инициативе формировали нештатные пулеметные, минометные расчеты и расчеты ПТР, вооружая их пулеметами — ручными (ДП — В. А. Дегтярева) и станковыми (системы «Максим» образца 1910/41 г. системы Горюнова — СГ-43), ротными минометами калибра 50 мм, противотанковыми ружьями В. А. Дегтярева (ПТРД) и С. Г. Симонова (ПТРС). В 8-м ОШБ Центрального фронта с апреля по ноябрь 1943 г. на вооружении состоял даже легкий танк Т-60, который штрафники из числа танкистов обнаружили подбитым и вернули к жизни. Командование батальона использовало танк для разведки.

Из-за недостатка оружия советского производства, особенно в первой половине войны, штрафники самостоятельно вооружались трофейными образцами: пистолетами-пулеметами МР-40, пулеметами MG-34 и MG-40 и даже немецкими ротными минометами.

Разжиться немецким пистолетом или автоматом для тех, кто находился на передовой, не составляло особого труда. Был в этом и особый шик, кстати, хорошо знакомый всем фронтовикам, а не только штрафникам.

А. В. Пыльцын:

Технику, которую бросали фрицы, мы, конечно, не могли тащить с собой, брали только автоматы («шмайессры»), да ручные пулеметы, ну и конечно, пистолеты, в большинстве «вальтеры» и «парабеллумы». (С. 39.)

Е. А. Гольбрайх:

Оружие трофейное использовалось повсеместно и было очень популярным. Старшине сдаем оружие выбывших из строя, а он в «гроссбух» свой смотрит и спрашивает: «Чем вы там воюете? По ведомости все оружие роты давно сдали!» А без трофейного пистолета в конце войны трудно представить любого пехотного командира. Это было повальное увлечение.

Для выполнения конкретных боевых задач в оперативное подчинение командирам штрафных формирований могли временно передаваться артиллерийские, минометные и даже танковые подразделения.

Форменной одеждой штрафные части обеспечивались тыловыми службами, как и вся армия. Военнослужащие, осужденные с отсрочкой

исполнения приговора, прибывали в штрафную часть в своем обмундировании, но со споротыми знаками различия и без наград. На месте у бывших офицеров производился обмен их прежнего обмундирования на форму одежды рядового состава. Тем, кто прибывал из мест заключения вследствие досрочного освобождения, выдавалось обмундирование рядового состава, чаще всего 2–3-й категории.

Внешне штрафники ничем не отличались отличного состава обычных стрелковых частей. Знаки различия носили в соответствии с воинскими званиями, и никаких специальных «опознавательных знаков», свидетельствующих о принадлежности к штрафной части, ни постоянный, ни переменный состав не имели. Высказываемые иногда мнения о том, что штрафники не носили на пилотках и шапках-ушанках звездочку — это, мол, было и определенным наказанием, и отличительным элементом одежды, документально не подтверждаются.

Н. Тарасенко:

Процесс «адаптации» в батальоне оказался до предела простым: офицерскую шинель заменили на солдатскую б/у, вместо сапог — ботинки с обмотками, вместо офицерских погон — солдатские. В казарме — двухъярусные нары без постельных принадлежностей.

Воевавший в ОШБ писарем-каптенармусом И. М. Богатырев вспоминал: «Моя обязанность была принять. Здесь он снимает с себя все: сапоги хромовые, портупею, командное обмундирование. Переодевается и рассказывает, как был осужден. Сдает мне, значит, в каптерку офицерское и становится уже солдатом, пока не искупит вину кровью. Или погибнет, и уже не возвращается, или после ранения прибывает к нам, чтобы получить свое прежнее обмундирование». [87]

87

Цит. по: Великая Отечественная война: 1941–1945. С. 162.

Н. И. Смирнов:

Одевали штрафников не хуже, чем остальных. Я четыре раза получал пополнение. Помню, однажды поехал за новой партией штрафников, так их в вагонах привезли в нижнем белье. Мы прямо тут же их одели, выдали оружие, поставили по росту и «на глаз» назначили командиров и помощников командиров взводов.

По свидетельству фронтовиков, штрафники использовали не только трофейное оружие, но, случалось, и элементы обмундирования, например, заменяя обмотки немецкими сапогами. Но это опять-таки не было какой-то фирменной, что ли, чертой штрафников, во фронтовом быту к этому прибегали и в обычных линейных частях. Обеспечение шло за счет захваченных у врага запасов, хотя и случаев мародерства исключать нельзя. [88]

88

Вопросам приема, жизнеобеспечения и эвакуации в тал страны военнопленных был посвящен целый ряд документов ГКО, Ставки ВГК, Наркомата обороны. Так, один из пунктов приказа заместителя наркома Маршала Советского Союза A. M. Василевского № 098 от 23 апреля 1944 г. содержал требование «не допускать случаен самочинного изъятия у военнопленных личных ценных вещей, одежды и обуви». — Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 1943–1945 гг. Т. 13 (2–3). С. 275.