Новая космическая опера. Антология
Шрифт:
— Но как ты там выкрутилась?
— Ничего такого необычного, Ален. Его прислал один из синдикатов. От твоего имени, действуя как твоя представительница, я поручила столу разместить огромный заказ, обеспеченный портфелем ее величества.
— Но он же был там, с нами! — Я зябко передернулся. — Времени же не было никакого!
— Времени было сколько угодно. — О чем-то неожиданно вспомнив, она провела ладонью по моей груди. — Мм. Хорошо ты придумал с этой внешней памятью…
— Медведь. Бога ради, расскажи, как там все было.
— Если уж тебе так не терпится… — Она сосредоточенно нахмурилась. — Я просто поручила столу покупать все —
— Боюсь, мне придется еще пожалеть, что задал этот вопрос. Так почему необходимости в этом не было?
— Понимаешь, я ведь просто закачала на рынок уйму ликвидных активов. Рост объема продаж потащил цены вверх, запустил пусть и малое, но оживление рынка, а за последние несколько часов появились явные признаки, что рынок встает на ноги всерьез и надолго. Я думаю, что подъем будет еще долго продолжаться; уже через несколько месяцев ее величество может получить весьма приличный куш. Как бы там ни было, тебе не стоит больше опасаться телеуправляемых бандитов, а ближайшие год-два так и точно не стоит. В конце концов… — каким-то непостижимым образом она оказалась у меня под боком и теперь жарко дышала мне в ухо, — ведь медведи не могут работать на растущем рынке!
Ночь, царящая в открытом космосе, бесконечна, пуста и черна. Здесь негде спрятаться. Но корабли могут стать незаметными, если будут двигаться медленно. Благородный корабль «Прокруст» летел бесшумно, словно призрак. На его черном корпусе не было ни одного маяка, не горело ни единого огня. Он был сделан из гладкой керамики и сплавов, невидимых для радаров, и щетинился, как акула, плавниками, призванными медленно рассеивать тепло выбрасываемых продуктов сгорания. Корабль украшали электронные сети, похожие на полосы тигра, — они создавали вокруг корпуса поле, помогающее избежать отражения.
60
«Guest Law» copyright © 1997 by John C. Wright.
Если бы посторонний все же увидел этот корабль, то понял бы, что он не предназначен для быстрого передвижения. Его двигатель был окружен множеством защитных экранов, охлаждавших выхлоп перед тем, как выбросить его наружу; это был невидимый двигатель, не испускавший радиации, неслышный, словно прядь тумана. Малое количество вырабатываемой энергии означало низкую скорость. Кроме того, корабль не имел центрифужной секции и не вращался. Отсюда следовало, что члены его экипажа жили в невесомости, их мышцы, скелет и кровь деградировали, адаптируясь к низкой гравитации, и не могли переносить большое ускорение.
Все это не означало, что «Прокруст» не является благородным кораблем. Боевые корабли могут позволить себе двигаться медленно; лишь их снаряды нуждаются в скорости.
Так, бесшумно, не спеша, «Прокруст» приближался к незнакомому безжизненному кораблю.
— Мы
Капитан, существо прекрасное и наводящее страх, словно героиня детской сказки о Земле, парила обнаженной перед наблюдательным экраном. Мостик представлял собой затемненное цилиндрическое помещение, лишь огни панели управления мерцали, словно созвездия, и, подобно полной луне, сиял экран.
Капитан сделала знак веером в сторону Кузнеца и произнесла:
— Инженер, ты делаешь грязную работу… — она подразумевала ручной труд, — и, следовательно, знаком с механизмами. — Она использовала слово «знаком» просто потому, что низшие существа не могли иметь знания или опыт. — Нас развлечет, если ты выскажешь свои наблюдения, относящиеся к незнакомому кораблю.
Кузнец никогда не допускался на мостик, за исключением тех случаев, когда ему приказано было прийти, как сейчас. Руки его были вывернуты у запястий, поскольку низшие существа не имели права прикасаться к панели управления.
Кузнец боялся Капитана, но в то же время любил ее, потому что она была единственным высшим существом, называвшим кузнецов их древним именем. Капитан всегда была вежлива, даже с жестянщиками, рыбаками и рабами.
Она, казалось, даже не заметила, как Кузнец зацепился локтем за одну из многочисленных растяжек, которые опутывали, словно сеть, длинный темный цилиндр мостика. Некоторые из офицеров и рыцарей, паривших рядом с Капитаном, отвернулись или с отвращением фыркнули, когда он ухватился за эту веревку. Она была предназначена для пальцев ног, а не рук. Но пальцы ног Кузнеца не имели правильной формы и были неловкими. Он не был рожден в невесомости.
Кузнец казался примитивным, как безволосая обезьяна, рядом с вавассорами [61] и вассалами Капитана, тела которых с головы до ног были покрыты великолепными татуировками, изображавшими геральдические эмблемы и знаки одержанных побед. Головы аристократов были направлены вдоль оси тела Капитана (старая пословица говорила, что «капитан всегда находится головой вверх»), а Кузнец развернулся на девяносто градусов по часовой стрелке, выпрямил ноги и представлял собой удобную мишень. (Он сделал это по той же причине, по какой человек в условиях гравитации кланяется или встает на колени: положение, в котором нельзя защитить себя, означает повиновение.)
61
Вавассор — дворянский титул ниже барона.
Кузнец взглянул на чужой корабль, видимый на экране. Это было изящное, красивое судно, построенное по классическим образцам, старым, очень старым канонам, — сейчас такие корабли встречались крайне редко. Он был прочен, предназначен для движения с высоким ускорением, на нем гордо красовались длинные, тонкие, направленные вперед антенны, выдававшие радар дальнего действия. Блок двигателя располагался в задней части кормы, в очень длинной и изящной изолированной шахте. Судно, очевидно, было построено в те дни, когда хозяева еще заботились о безопасности рабов, обслуживающих двигатель.