Новая квартира

Гольдони Карло

Кекка. Ну, нет! Я не выпущу его, пока он не согласится.

(Убегает за ним.)

Явление пятое

Менегина, потом Розина.

Менегина. Ох, беда моя!

Розина. Синьора Менегина, не отчаивайтесь.

Менегина. Что я буду делать?

Розина.

Я все видела из-за двери. Вы умница! Отлично вели себя. Повторите еще раз то же самое. Бросьтесь на колени, плачьте, кричите, делайте вид, будто рвете на себе волосы. Бедняжка Лоренцино только на вас и надеется; он прямо умирает, едва в силах сдержаться.

Менегина. Бедняжечка! Чего только я не сделаю для него! Руки буду целовать дядюшке, ноги, биться лбом об пол… (Уходит.)

Розина. Да, уж если мы, женщины, чего захотим, так добьемся своего. Клянусь, слезы наши будут посильнее всяких мечей и копий.

(Уходит.)

Явление шестое

Комната в новой квартире.

Чечилия, граф и Фабрицио.

Граф. Полноте, полноте, синьора. Не нужно так расстраиваться.

Чечилия. Ах, граф, вас это никак не затрагивает. Поэтому вам легко разводить учтивость и говорить хорошие слова. (Бросается в кресло.)

Фабрицио. Пословица говорит: все на свете поправимо, кроме горба на спине.

Чечилия. Сумасшедшая была я, дурища! Столько у меня было случаев выйти замуж за первейших людей и здешних, и чужих. И ходила бы я теперь в золоте с головы до ног. А тут связалась с человеком, от которого одни только охи да вздохи.

Граф. Увидите, что несчастье не так еще велико, как его изображают.

Фабрицио. Я уверен, что все уладится.

Граф. Где это бывало видано, чтобы из-за каких-то долгов целая семья была доведена до отчаяния?

Чечилия (встает). Да и мужу моему бедному нелегко! Скольких людей он кормил и поил, а вот пришла нужда — и хоть бы один нашелся друг, который захотел бы ему помочь! (Ходит по комнате.)

Фабрицио (тихо графу). Это она про вас.

Граф (тихо). А по-моему, про вас.

Чечилия. Ах! И все это должна терпеть я, женщина, воспитанная в неге, утопавшая всегда в довольстве, окруженная услугами, как принцесса, почитаемая, как королева! (Бросается в другое кресло.)

Граф. Вы всегда будете окружены услугами и почитанием, синьора Чечилия.

Чечилия (встает). О, дорогой граф, кто

не в состоянии больше угощать обедами, того не многие удостаивают посещением. (Ходит.)

Граф (тихо к Фабрицио). Вот теперь уж она прямо про вас.

Фабрицио (тихо графу). Нет, про нас обоих.

Чечилия. И куда это провалился синьор Андзолетто? Скрылся! Ушел! Бросил меня среди этой кутерьмы! Черт возьми, хоть бы мои вещи оставили в покое. (Ходит.)

Граф. Синьора, я бы советовал вам застраховать приданое.

Чечилия. А как это делается?

Фабрицио. Мы устроим, если прикажете.

Граф. Побываем, где надо, и сделаем, как полагается.

Чечилия. Ну, что ж! Окажите мне хоть эту маленькую услугу.

Фабрицио. Покажите мне ваш акт на приданое.

Чечилия. Да разве нужен для этого акт?

Граф. Непременно. Необходим контракт, либо нотариальный, либо домашний — какой-нибудь.

Чечилия. Ну, нет, я не хочу, чтобы потом сказали, будто я разоряю мужа. Никто из моих родных этого никогда не делал; не сделаю и я. (Ходит.)

Фабрицио (тихо графу). Разве вы не знаете, что за нею нет никакого приданого?

Граф (тихо к Фабрицио). Знаю лучше вас.

Чечилия. А где моя золовка? Ушла? И она меня бросила? Никого нет! Никто не желает мне помочь! Хотят довести меня до полного отчаяния! (Садится.)

Граф. Синьора, ведь мы с вами.

Фабрицио. Да, да, мы здесь. Будь, что будет, но мы вас не бросим.

Граф. Только, ради бога, синьора, не падайте духом.

Фабрицио. Уже три часа тому назад пробило полдень. Я бы советовал вам покушать.

Чечилия. Ах, не до того мне! И без еды тошно.

Граф. Ничего, ничего. Покушаете позднее, когда придет аппетит.

Фабрицио. Мы здесь и никуда не уйдем. Все другие, явившиеся к обеду, почуяли что-то неладное и ушли. Мы самые верные, самые постоянные друзья; мы останемся с вами.

Граф. Ну, синьора, вам вредно так долго не есть. Мы заботимся о вашем здоровье!

Фабрицио. Хотите, я велю повару сварить вам шоколаду?

Чечилия (сердито встает). Ничего я не хочу! Я никогда не думала, что синьор Андзолетто способен так предать меня. Даже не сказать мне ничего! Ни разу не посвятить меня в свои дела! Уверять меня, что он большой барин! Вбивать мне в голову небылицы! Нет, нет, он не смел так поступать со мной. Он предал меня, погубил! (Бросается в кресло.)

Граф. Синьора, вы слишком взволнованы.