Новая Магдалина
Шрифт:
Гром пушек потряс домик во второй раз. Вторая граната разорвалась на дворе с противоположной стороны здания.
Оглушенная взрывом, пораженная ужасом, в минуту, когда опасность от разрывов гранат все больше угрожали домику, Грэс обвила руками сиделку и цеплялась в безумном страхе за женщину, руку которой гнушалась пожать пять минут тому назад.
— Где всего безопаснее? — кричала она. — Где я могу спрятаться?
— Почему я могу знать, где упадет следующая граната? — спокойно ответила Мерси.
Твердое спокойствие одной женщины как будто сводило с ума другую. Выпустив сиделку, Грэс дико осмотрелась
Отскочив назад, Грэс машинально поднесла руки к ушам. В эту самую минуту третья граната пробила крышу домика и разорвалась в комнате, как раз у двери. Мерси отскочила невредимой от своего места у окна. Горящие осколки гранаты уже зажгли сухой деревянный пол, и среди них смутно просматривалось сквозь дым бесчувственное тело ее собеседницы. Даже в эту ужасную минуту присутствие духа сиделки не изменило ей. Поспешив обратно к тому месту, от которого она только что отскочила и около которого она уже приметила пустые мешки из-под муки, сложенные в кучу, она схватила два мешка и, бросив их на тлеющий пол, затоптала огонь. Сделав это, она стала на колени возле бесчувственной женщины и приподняла ее голову.
Ранена она или умерла?
Мерси приподняла беспомощную руку и пощупала пульс. Пока она напрасно старалась уловить биение пульса, доктор Сюрвиль (испуганный за дам) поспешил узнать, не нанес ли разрыв гранаты вреда.
Мерси позвала его.
— Я боюсь, что осколки гранаты попали в нее, — сказала она, уступая ему свое место. — Посмотрите, опасно ли она ранена.
Беспокойство доктора об его очаровательной пациентке кратко выразилось ругательством.
— Снимите с нее плащ! — закричал он, поднося руку к ее шее. — Бедный ангел! Она повернулась, падая, петля обвилась вокруг ее горла.
Мерси сняла плащ. Он упал на пол, когда доктор брал Грэс на руки.
Принесите свечу, — сказал он нетерпеливо, — вам Дадут в кухне.
Он старался нащупать пульс, но его рука дрожала, шум и суматоха в кухне оглушали его.
— Праведное небо! — воскликнул он. — Мое волнение пересиливает меня!
Мерси подошла к нему со свечой. При свете они увидели страшную рану, нанесенную осколком гранаты, в голове англичанки. Состояние доктора Сюрвиля изменилось тотчас. Выражение беспокойства покинуло его лицо, спокойствие врача закрыло его вдруг как маска. Каким был теперь предмет его восторга? Бесчувственное тело на руках — ¦ больше ничего.
Перемена на его лице не ускользнула от Мерси. Ее большие серые глаза внимательно наблюдали за ним.
— Она серьезно ранена? — спросила она.
— Не трудитесь держать свечку, — холодно ответил он, — все кончено, я ничего не могу сделать для нее.
— Умерла?
Доктор Сюрвиль кивнул головой и погрозил кулаком по направлению к противнику.
— Проклятые немцы! — вскричал он, посмотрел на мертвое лицо, лежавшее на его руке, и безропотно пожал плечами. — Судьба войны! — сказал он, кладя тело на постель в углу комнаты. — В следующий раз, сиделка, может быть, настанет
Он отошел от постели и выразил отвращение к немцам, плюнув на осколки разорвавшейся гранаты.
— Мы должны оставить ее здесь, — продолжал доктор. — Она была когда-то очаровательной особой — теперь она ничто. Пойдемте отсюда, мисс Мерси, пока еще не поздно.
Он предложил руку сиделке. Стук колес багажных повозок, трогавшихся в путь, и в третий раз бой барабанов раздался вдали. Началось отступление.
Мерси отдернула холстинную занавесь и увидела тяжело раненных, оставленных на их соломенных постилках на милость неприятеля. Она отказалась от предложенной руки Сюрвиля.
— Я уже говорила вам, что останусь здесь, — отвечала она. Сюрвиль поднял руки с вежливым возражением. Мер приподняла занавесь и указала на дверь из домика.
— Ступайте, — сказала она. — Я решилась.
Даже в эту трагическую минуту француз остался французом. Он удалился с неподражаемой грацией и достоинством.
— Милостивая государыня, — сказал он — вы великолепны!
С этим прощальным комплиментом дамский угодник — верный до последнего своей любви к женскому полу — поклонился, приложив руку к сердцу, и вышел из домика.
Мерси опустила холстинный занавесь. Она осталась одна с умершей женщиной.
Последние звуки шагов, последний стук повозок замерли вдали, и стрельба с позиции, занимаемой неприятелем, не нарушала более наступившей тишины. Немцы знали, что французы отступили. Через несколько минут они займут брошенную деревню. Звуки их приближения будут слышны в домике. Пока же тишина была ужасной. Даже несчастные раненые, оставленные в кухне, молча ждали своей участи.
Оставшись одна в комнате, Мерси прежде всего взглянула на кровать. Обе женщины встретились в суматохе первой стычки после сумерек. Разлученные, по прибытии в домик, обязанностями сиделки, они опять встретились в комнате капитана. Знакомство между ними было короткое и не обещало перейти в дружбу. Но роковое несчастье пробудило участие Мерси к незнакомой женщине. Она взяла свечу и подошла к женщине, которая была убита буквально возле нее.
Она стояла возле кровати, смотря в ночной тишине на неподвижное, мертвое лицо.
Это было лицо поразительное — раз увидев его (живое или мертвое), его нельзя было забыть. Лоб очень низкий и широкий, глаза необыкновенно далеки друга от друга, рот и подбородок замечательно малы. Нежными руками Мерси разгладила растрепанные волосы и поправила смятое платье.
— Не более пяти минут тому назад, — думала она, — я желала поменяться местом с то6ою!
Она отвернулась от кровати со вздохом и тихо сказала:
— И теперь я желала бы поменяться местами.
Тишина начала давить ее. Мерси медленно перешла на другой конец комнаты.
Плащ на полу — ее собственный плащ, который она дала мисс Розбери, — привлек ее внимание, когда она проходила мимо него. Она подняла плащ, смахнула с него пыль и повесила на стул. Сделав это, Мерси опять поставила свечу на стол и, подойдя к окну, прислушивалась к первым звукам приближения немцев. Слабый шелест ветра в ближайших Деревьях был единственным звуком, донесшимся до ее слуха. Она отошла от окна и села у стола, думая: