Новая мама в семье драконов

Смертная Елена

Я не понимала, почему каждый раз, когда я думаю, что всё наладилось и теперь можно наслаждаться тихой семейной жизнью, судьба подсовывает такие ужасные сюрпризы. Даже не знаю, что была хуже: момент, когда меня украли и хотели пустить на опыты или вот это. Конечно, Ласориан оставался вежливым и благодушным джентльменом, однако Каллен был прав. Как бы красиво король фей не говорил, его слова означали лишь одно – либо я выхожу за него замуж, либо начнётся война.

— Если Вы и правда желаете мне добра, то почему пытаетесь шантажировать? – мне всё становилось

сложнее противиться воле Ласориана, ведь регалия призывала довериться ему и пойти на всё, лишь бы отправиться в Иллизиум. Но я не могла дать этой штуке или рогатому незнакомому наглецу решать МОЮ судьбу!

— Я, действительно, желаю Вам лишь добра, милая Ольга. Однако Вы и сами не понимаете, что будет лучше конкретно для Вас. Поэтому мне и приходится быть столь категоричным.

— Всё это полный бред, – без колебаний вмешался Каллен. – Вы правда считаете, что я вот так просто отдам Вам свою невесту?

Ласориан снисходительно улыбнулся.

— Я считаю, что будь Ольга любой другой невестой, а не конкретно Вашей, господин Рэндолский, Вы бы без раздумий пошли на мои условия. Я знаю, что Вы рациональный политик и заядлый материалист. И мне сложно представить, что подобный Вам человек с солдатской выдержкой предпочтет войну спокойной жизни в целом мире.

Мы были в тупике. Я смотрела на Грэгори и видела, что даже он не знает выхода из положения. Вечно улыбчивый король сейчас находился в хмурой задумчивости. В нём, как и в Каллене, боролись две силы: желание привнести в свою семью благополучие и нужда сохранить политический мир. Нашему с Калленом счастью поставили шах, который через один ход превратится в мат…

— Я понимаю все Ваши опасения о возможной гражданской войне в Иллизиуме, – со вздохом начал Грэгори, – однако Ольга и её судьба – это не ресурс, которым мы можем распоряжаться в политических целях.

— К тому же, мы с ней уже связаны магически.

Лицо Ласориана исказила гримаса недовольства, едва он услышал, что мы с Калленом совершили ритуал. Ноздри короля раздулись, а указательный и средний палец потянулись к виску. С усилием массируя лоб и молча думая об услышанном какое-то время, Ласориан всё же отпустил негативные эмоции и спокойно произнес:

— Что ж, данности уже не исправить. Однако ритуалы единства – это давно забытая традиция. Она никак не помешает мне взять Ольгу в жены.

— А Ваш народ? – Каллен пренебрежительно фыркнул. – Что скажут феи, узнав о невесте короля, которая магически связана с драконом из Первого мира?

— Они не узнают. Это лишнее. А даже если злые огненные языки донесут весть до моего народа… ради наследницы Аруналай все закроют на это глаза, – Ласориан вновь посмотрел на меня. – Поверьте, Ольга, когда феи поймут, что наследница Освободительницы вернулась домой, общему счастью не будет предела. Весь Иллизиум будет праздновать не один…

— Перестаньте, – в очередной раз нагло прервал Каллен. – Ещё ничего не решено. Мы не соглашались на Ваши условия и едва ли согласимся. Я не позволю кому бы то ни было играть с судьбой любимой женщины. Даже

если этот «кто-то» сам правитель фей.

Ласориан с открытым недовольством перевел холодный взгляд на Каллена. Дракон ответил ему не менее дерзким вызовом в глазах. Ничего не говоря, король фей посмотрел на Грэгори и, увидев, что тот находится в хмурой задумчивости, еле сдержал усмешку, лишь едва кривя губы.

— Я озвучил мои требования, Ваше Величество, – почтенно обратился он к Грэгори. – На этом позвольте мне откланяться. Я вернусь за ответом через три дня. Можете не сомневаться, если мы найдем общий язык, Иллизиум с большим удовольствием станет близким союзником Вашего мира.

Грэгори сдержанно кивнул. Они с Ласорианом поднялись и вскоре пожали друг другу руки. Каллен открыто решил не участвовать в формальном прощании. Ласориан также проигнорировал его. Вместо этого он подошёл ко мне и протянул раскрытую ладонь, желая на прощание поцеловать мою руку.

— Вы позволите? – его улыбка и манеры отдаленно напоминали мне Лиана, вот только кроме всего прочего в жестах этого мужчины читалась невыразимая мощь. Он был галантным джентльменом, но при этом оставался могущественным королем. Будто в нём перемешали самое лучшее от мужчин, между которыми я когда-то выбирала. Моя рука уже потянулась вверх, но…

Стоп.

Остановись Оля.

Это не твои мысли и не твои чувства.

Единственный мужчина, который заслуживает твоей любви, сейчас с горечью наблюдает, как ты с восторгом смотришь на улыбчивое лицо этого проходимца. И пусть он будет хоть трижды королем и дважды сильнейшей феей, но никто не может сравниться с Калленом, которого выбрала именно ты. Ты! А не глупое кольцо, намертво застрявшее на пальце.

Я резко встряхнулась и вместо нежного женственного жеста холодно пожала руку Ласориану, заставляя его на секунду растеряться.

— Было приятно познакомиться, господин Эллот, – официально отчеканила я. – Пожалуйста, не обнадеживайте свой народ раньше времени. В первую очередь я Ольга Ершова, невеста Каллена Рэндолского… и мать его прелестной дочери. А уже потом наследница Сибиллы.

Улыбка Ласориана стала заметно тусклее. Его брови на секунду приподнялись, и король с ноткой досады усмехнулся.

— Мачеха, я полагаю.

— Она для меня дороже любого существа, с которым мы имеем общих предков. Я очень хочу познакомиться с моим народом, но не собираюсь ничем жертвовать ради этих навязанных кровных связей.

— Что же… надеюсь, через три дня Ваше мнение поменяется, милая Ольга, – он опустил взгляд на регалию. – Вместе с силой, которую даруют наши предки, нам также достаётся огромное бремя ответственности. Не все рады нести его, однако от судьбы никуда не деться.

С этими словами Ласориан поклонился мне и неожиданно, не произнося больше ни слова, распался на тысячи черно-синих перьев, которые совсем скоро превратились в ничто.

Да уж…

Первое официальное знакомство с миром фей прошло не так, как я себе представляла.