Новая Модель Вселенной

Успенский Петр Демьянович

Идея сверхчеловека стоит вне одновременного научного взгляда на мир; она стала своего рода философским курьезом, ни с чем другим не связанным. Современная западная мысль не умеет нарисовать сверхчеловека в нужных тонах, всегда искажает эту идею, боится ее конечных выводов и в своих теориях будущего отрекается от какой бы то ни было связи с ней. Такое отношение к идее сверхчеловека основано на неверном понимании идеи эволюции. Главный недостаток современного понимания эволюции указан в одной из предыдущих глав.

«Сверхчеловек», если он вообще проникает в научное мышление, рассматривается как продукт эволюции человека, хотя, как правило, этот термин не применяется, и на его место ставится термин «высший тип человека». В этой связи эволюционные теории стали основой

наивно-оптимистического взгляда на человека и на жизнь вообще. Кажется, что люди сказали себе: «Раз существует эволюция, раз наука признает эволюцию, из этого следует, что все идет хорошо, а в будущем должно быть еще лучше.» В воображении современного человека, рассуждающего с точки зрения идей эволюции, все должно иметь счастливый конец, как волшебная сказка обязательно заканчивается свадьбой. Это и есть главная ошибка по отношению к идее эволюции. Ибо эволюция, как бы ее ни понимать, не гарантирована всем и каждому. Теория эволюции означает только то, что ничто не остается таким, каким оно было, все неизбежно движется либо вверх, либо вниз, но совсем не обязательно вверх; думать, что все с необходимостью движется вверх, – значит иметь самое фантастическое понимание о возможностях эволюции.

Все известные нам формы жизни представляют собой результат либо эволюции, либо вырождения. Но мы не умеем различать между этими двумя процессами и часто ошибочно принимаем результаты вырождения за результаты эволюции. Только в одном отношении мы не ошибаемся: мы знаем, что ничто не остается таким, каким было. Все «живет», все изменяется...

Изменяется и человек; но идет он вверх или вниз – это большой вопрос. Кроме того, эволюция в подлинном смысле этого слова не имеет ничего общего с антропологической переменой типа, даже если мы сочтем такую перемену установленной. Не имеет эволюция ничего общего и с изменениями общественных форм, обычаев и законов, с модификацией или «развитием» форм рабства и средств ведения войны. Эволюция в направлении к сверхчеловеку есть создание новых форм мышления и чувств – и отказ от старых форм.

Кроме того, мы должны помнить, что развитие нового типа совершается за счет старого, который в этом же процессе должен исчезнуть. Новый тип, создаваясь из старого, как бы преодолевает, побеждает его, занимает его место.

Об этом говорит Заратустра у Ницше:

Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно быть преодолено. Что сделали вы, чтобы преодолеть человека?

Что такое обезьяна по отношению к человеку? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека – посмешищем или мучительным позором.

Даже мудрейший из вас – это только форма, колеблющаяся «между привидением и деревом».

Человек – это канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно остаться в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка.

В человеке важно то, что он – мост, а не цель; в человеке можно любить только то, что он – переход и уничтожение.

Вот эти слова Заратустры, к сожалению, не вошли в обиход нашей мысли. И когда мы рисуем себе картины будущего, мы, так сказать, потакаем тем сторонам человеческой природы, которые должны быть отброшены в пути.

Сверхчеловек кажется нам очень сложным и противоречивым существом. В действительности же он должен быть существом ясно определенным. Он не может иметь внутри себя того вечного конфликта, того болезненного разделения, которое постоянно ощущают люди и которое они приписывают даже богам.

В то же время не может быть двух противоположных типов сверхчеловека. Сверхчеловек есть результат определенного движения, определенной эволюции.

Для обычного мышления сверхчеловек – это како1-то гротескный человек, все стороны природы которого сильно преувеличены. Но это, конечно, невозможно, потому что одна сторона человеческой природы развивается только за счет другой; и сверхчеловек может быть выражением только одной, более того, очень определенной стороны человеческой природы.

Ошибочные представления о сверхчеловеке – в значительной

степени следствие того, что обычное мышление склонно считать человека более законченным типом, чем он является в действительности. Такой же наивный взгляд на человека лежит в основе современных социальных наук и теорий. Все эти теории имеют в виду только человека и его будущее. Они хотят или стремятся предвидеть будущее человека и рекомендуют лучшие, с их точки зрения, методы, чтобы организовать жизнь человека, дать человеку счастье, освободить от ненужных страданий, от несправедливости и т.п. Но люди не видят, что попытки насильственного применения таких теорий к жизни приводят в результате только к увеличению страданий и несправедливости. Стараясь вообразить себе будущее, все эти теории хотят заставить жизнь служить человеку и повиноваться ему; поступая таким образом, они не желают считаться с тем, что самому человеку необходимо измениться. Люди, разделяющие эти теории, хотят строить, не понимая, что должен прийти новый хозяин, которому может совсем не понравиться все то, что ими построено и начато.

Человек – по преимуществу переходная форма, постоянная только в своих противоречиях и непостоянстве, движущаяся, становящаяся, изменяющаяся на наших глазах. Даже без какого-то особого исследования ясно, что человек – совершенно не определившееся существо, сегодня иное, чем вчера, завтра иное, чем сегодня. В человеке борется столько противоположных начал, что их совместное гармоническое существование, гармоническое сочетание совершенно невозможно. Этим объясняется, почему невозможен «положительный» тип человека. Душа человека – слишком сложная комбинация, чтобы все кричащие в ней голоса могли соединиться в один согласный хор! В человеке живут все царства природы. Человек – это маленькая вселенная. В нем идет непрерывная смерть и непрерывное рождение, ежесекундное поглощение одного существа другим, пожирание слабого сильным, эволюция и вырождение, рост и вымирание. В человеке есть все – от минерала до Бога. И желания Бога в человеке, т.е. стремления его духа. сознающего свое единство с бесконечным сознанием вселенной, не могут быть гармоничны с инерцией камня, с его стремлением кристаллизовываться, с сонным переливанием соков в растении и с медленным поворачиванием к солнцу, с зовом крови животного – и с «трехмерным сознанием» человека, основанном на выделении себя из мира, на противопоставлении миру своего "я" и на признании реальности всех кажущихся форм и делений.

Чем больше человек внутренне развивается, тем ярче начинает он ощущать одновременно разные стороны своей души, тем сильнее он чувствует себя, тем сильнее растет в нем желание чувствовать больше и больше; и наконец он начинает желать так много, что уже никогда не может иметь все, чего хочет. Воображение уносит его одновременно в разные направления. Ему уже мало одной жизни, ему хочется десять, двадцать сразу. Ему нужно одновременно быть в разных местах, с разными людьми, в разных ситуациях, ему нужно совместить несовместимое и соединить несоединимое. Его дух не хочет примириться с ограничениями тела и материи, времени и пространства. Его воображение идет бесконечно дальше возможностей осуществления, так же как интуиция – бесконечно дальше определений и постижений ума. Человек обгоняет себя, но в то же время начинает довольствоваться одним воображением, избегая попыток осуществления. В своих редких попытках осуществления он не видит, что получает вещи, диаметрально противоположные тому, к чему он, как ему кажется, стремится.

Сложная система души человек часто представляется двойственной, и для такого взгляда есть серьезные основания. В каждом человеке как бы живут два существа: одно – существо, охватывающее минеральный, растительный, животный и человеческий «пространственно-временной» мир, и другое – существо духовного мира. Одно – существо прошлого, другое – существо будущего. И прошлое с будущим в душе человека пребывает в вечной борьбе, в вечном конфликте. Одно принадлежит миру форм, другое – миру идей. Без всякого преувеличения можно сказать, что душа человека есть поле битвы прошлого с будущим.