Новая Неистинная Пара
Шрифт:
Забавно, но больше времени у меня ушло на то, чтобы дотащить Ингу до машины, усадить на место и заставить успокоиться. Ее вопли я слушал всю дорогу. Сначала я пытался ее успокоить, но понял, что это бессмысленно. Пару успокоил только местный врач, вколов ей лошадиную дозу снотворного. Ну а я приступил к допросу.
Все оказалось именно так, как я предполагал. Нашелся новый королек, или очередной будущий труп на моей совести. Как выяснилось, слежка вилась за нами уже давно, как и сбор информации. Узнав о том, что Мастер может погибнуть от падения с высоты, оборотни решили,
Откуда же обычным волкам знать, что смерть Мастера — это скорее решение, чем действие. Лена решила, что не желает больше жить. И именно это решение остановило регенерацию ее тела. Я еще никогда не испытывал ничего подобного, поэтому и не могу судить — а возможно ли этот процесс остановить, но точно знаю, что окончательное решение принимает сознание Мастера, а не тело или зверь. Уверен, что и моя мать не захотела жить, даже ради мести, ощутив смерть сына и мужа. Уверен, что Вера не захотела жить, понимая, что ее убивает пара, собственными руками…
Но, со мной этот фокус не пройдет. Если надо я легко вернусь с того света, только для того, чтобы пронаблюдать, как мутнеют глаза моих врагов и услышать последние толчки их гнилых сердец.
Птичка, как только понял куда попал, выбрал путь героя. А я, кажется, уже упомянул, что не люблю героев? Он не желал называть имена, и причина была проста. Все, кто был ему дорог, состояли в заговоре против Мастера. Его мать, отец, братья, сестра…
И у него даже получалось держаться, первые минут двадцать. Честное слово, снимаю шляпу. Только вот стоило упомянуть, что мертвы абсолютно все, кто попытался напасть, как голос птички разлился упоительной бранью. Парень не мог поверить, что его самка мертва так же, как и остальные.
Пришлось ждать прибытия машин с телами. Потом лично отрезать головы неудачников и спускать их в подвал.
У-у-у, как же меня проклинали, когда я продемонстрировал остаткам волка, голову его подстилки. Та хакерша, оказалась еще и самочкой моей птички. Сколько боли, сколько криков, сколько слез… Я позволил ему выплеснуть свою ярость, и честно слушал все проклятья и вопли. А затем наступил закономерный откат. Совершенно опустошенный волк, глядя на голову своей женщины, наконец, запел.
Сломать волю врага — это тоже умение, которое требует тренировки. Зачем пытать только тело, когда можно разорвать и душу? Теперь он будет рад смерти. Да он уже ее ждет, хотя и не понимает этого.
Услышав главное имя, я набрал несколько букв в телефоне и отправил сообщение Виктору. Через четыре минуты пришел ответ, что там они справятся и без меня. Теперь можно было заканчивать.
Я встал со своего стульчика, пнул голову отступницы в угол и шагнул к остаткам оборотня. Смерть того, кто наплевал на Закон, всегда должна быть мучительна. И дело тут не в моей склонности к боли. Просто это заложено в нас, в Мастерах. Мы не просто длань Закона, мы «убираем» гнилую кровь полностью. Уничтожаем
Мои ладони засветились белым сиянием, когда я оглашал Приговор. Асс во мне пел от восторга. В крови шевельнулись старые клятвы предков, пробуждая исконную магию родного мира. Я никогда там не был, и никогда не смогу туда попасть, но в Казни я ощущаю близость дома, близость предков, которые спасли ценой своих посмертий целую расу. На миг мне показалось, что я ощутил, как колыхнулась вся эта реальность, будто сбрасывая с себя остатки души предателя.
Из глубокого омута транса меня вывел резкий звук. Я обернулся, кроша остатки черепа волка в пыль, готовый ко всему, но сквозь муть магии увидел бледное лицо своей пары.
— Влад! — Инга прошептала мое имя. — Господи, какое же ты чудовище!
Я только усмехнулся.
— Ты это уже говорила… — припомнил ей асс.
— Не приближайся! — попыталась она заслониться от меня руками.
Я же просто переместился к ней, вывернул запястья одной рукой, и впился ей в рот. Творцы Веера, с каким бы наслаждением я бы устроил сейчас себе маленький праздник плоти.
За какие-то секунды ее холодный рот наполнился моим жаром, но вырываться она не перестала. Прикусила меня за язык до крови, что возбудило еще больше. У меня едва колени не подогнулись от волны желания. Взять ее прямо тут!
Чего мне стоило унять магию в себе и не наклонить пару прямо здесь, у стены с безголовыми остатками врага? Знают только Боги!
Моя мать никогда не приближалась к отцу после Казни. Как и все пары Мастеров не касались своих избранных, пока кровь не успокоится. Инга знала об этом, не могла не знать, ведь читала Закон. И я ей не раз говорил, но опять, в очередной раз, она решила не услышать моих слов.
Захотелось ее наказать, наказать так, чтобы впредь каждое мое слово она видела, как единственно верное, как истину. Ударить, ощутить ее кровь на своих пальцах…
Я отстранился от Инги, потряс головой и утер кровь. Укусила она меня изрядно, так что и ее лицо сейчас было в моей крови.
— Чем ты слушала, когда я говорил, чтобы тебя не было рядом, если я выношу Приговор?
— Зачем ты это сделал, Влад? Зачем так? — решила она не заметить моего вопроса.
— А как? Отпустить их с миром? — разозлился я, повышая голос. — Они убили меня, Инга!
Она перевела взгляд на обезглавленный труп на цепях, потом снова посмотрела на меня, и уже затем посмотрела на голову волчицы в углу у двери.
— Ты бы желал, чтобы мою голову так же тебе показали? — спросила она.
Я расхохотался.
— Ты ненавидишь меня, но не тех, кто пустил бы тебя по кругу? Может мне рассказать, что они планировали сотворить с женой Мастера? Как ты смеешь проявлять жалость к предателям?!
Инга молчала, глядя на меня.
— Ты убьешь их всех? — спросила она, пока я отмывал руки в бочке с водой.
— Да.
— И даже детей и женщин? — снова вопрос.
Асс во мне зашелся в приступе гомерического хохота, а я позволил себе лишь легкий оскал.