Новая Неистинная Пара
Шрифт:
— При тлении идет внушение на унижение?
— Что-то вроде того… Не знаю точно, как это устроено, но могу точно сказать, что до меня он не бил женщин. А если и бил, то это были пощечины и только. Он всегда говорил, что бить слабого — унижать себя. Но после моей измены он полюбил бить меня ногами, а потом заботливо сидеть у кровати и следить за моей регенерацией. Многое было в наших отношениях, только одного не было — детей. После начала тления что-то в нас словно «отключает» способность иметь потомство. И слава всем богам, что так! Не хотела бы я рожать щенков, а потом растить их в режиме постоянной бойни
А вот я вспомнил, как меня завел ее укус в подвале после Казни. Я ведь никогда такого желания не испытывал. Тогда списал все на Казнь, а похоже, что это были последствия тления…
— Такие отношения могут быть давольно долгими, и, как сам понимаешь страстными, но это не семья и не любовь. Это вообще бред сумасшедшего. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что мы оба были на грани. Он в любой момент мог меня убить, как и я перегрызть ему глотку во сне! На какое-то время такие отношения имеют место, но потом возвращается боль.
Волчица глянула мне в глаза — и поняла, что я уже знаю, про какую боль она говорит. Шурупы в висках, ноющая тяжесть в костях. Да, я знаю…
— Как остановить тление метки зверя? — спросил я самое главное.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Выход точно есть, его не может не быть, только мне он неизвестен. Я знаю только, как убрать последствия метки. Как остановить боль, и желание сдохнуть, лишь бы не ощущать… — ее передернуло.
— Рассказывай, — попросил я.
— Не помню, кто именно сказал, что все развивается по кругу. Там где начало, там же и конец. А с чего все закручивается у нас, у волков?
— С секса.
— Точно! Мой благоверный меня приревновал к сыну друга отца. Самое обидное, что я ему не изменяла и даже не думала. Просто парню я понравилась, вот он на семейном сборище и зажал меня. Поцеловал. Я дала ему по морде…
— Запах, — догадался я. От Алисы пахло волком и его желанием.
— Я не смогла доказать, что не крутила хвостом перед тем волком, тем более что между нами уже была измена. Тогда-то мой благоверный и решил пропустить меня через своих дружков.
Руки стиснули литые перила балкона. Асс во мне сделал стойку, сам не знаю почему.
— Сколько их было, лиса Алиса? — спросил я.
Она допила остатки вина и глубоко затянулась. Потом уставилась на клубы дыма, подхваченные слабым ветром.
— Достаточно, Влад, чтобы волчица, которая обожала пожестче, прошла все стадии боли. Сначала мне было страшно, потом я возненавидела его, его смех, мерзости, что он говорил, наблюдая за тем, что со мной делали. Потом мне стало больно, потом очень больно. А вот затем меня… отпустило. Знаешь, будто та незримая нить, что нас связывала, лопнула. Не стало метки. А потом мне стало хорошо. Я кончала, Влад! Я просила, чтобы они не останавливались. А вот затем мне снова стало так больно, что я была готова молить о смерти. Были минуты, когда я о ней просила. А затем, мне стало все равно…
Мой, теперь уже бывший, остановил игры, потому что решил, что я мертва или вот-вот сдохну. Ему хотелось, чтобы все волки знали о том, что он со мной сделал, поэтому и приказал выбросить меня на помойку. Только мой альфа не учел,
Алиса с вымученной улыбкой повернулась ко мне. Весь монолог она стояла ко мне спиной. Улыбка стерлась, когда она глянула на мои руки. Я проследил за ее взглядом. Н-да, а перила-то я погнул знатно. Тихая, почти не трогающая сознание, ненависть к подонкам, что так обошлись с ней. Она вспыхнула давно, а вот сейчас жаркой лавой заструилась по венам с новой силой. Асс, голосом змея искусителя, нашептывал мне сейчас же заказать билет до Бостона. Решить вопрос со стаей ее бывшего, кажется, Чарльза Дагли, мне стоило уже давно. Но раньше лиса Алиса, умоляла меня этого не делать, мол, чего только в семьях не бывает. И я повелся, а вот сейчас желание проснулось снова. И не так важно, что прошло уже десять лет, не важно, что и как там было…
— Не надо, Влад, — ее тихий голос заставил повернуться корпусом в ее сторону.
— Что «не надо»? — зрение стремительно изменилось, что говорило: я на грани переворота. Ну просто отлично! Мастер, который хранит расу в тайне, сам же перекинется на глазах сотни людей и десятков камер.
— Ничего не надо, — тихо, но твердо. — Я же сказала, что получала удовольствие от того, что случилось. У меня были возможности сбежать или что-то сделать, но я предпочла поверить, что люблю его и таким. Он хотел убить меня, а перед этим хорошо помучить. У него вышло! И я за это ему благодарна. Да, больше ни одного члена внутри меня не будет никогда, но зато, благодаря его мести меня не терзает боль, которая утягивает всех «вдов» за грань.
— Думаешь, он хотел избавить тебя от метки?
— Нет конечно! Он хотел, чтобы я страдала! Но, он спас меня, Влад. Этого достаточно, чтобы я не желала мести.
Я подошел ближе к ней. Невероятно красивая женщина, хрупкая девушка. Принцесса из азиатской сказки, у ног которой должен быть весь мир. Умница к тому же, раз способна быть личным секретарем такого мастодонта, как Грин. И какой-то урод так поломал ее, что она кончала не от языка, а от плетки и веревки!
— Знаешь, как русские говорят, — начал я, едва касаясь ее влажной от слез щеки, — «не родись красивой, а родись счастливой». Это про тебя, лиса Алиса! Как бы я хотел, чтобы ты никогда не проходила через подобное…
— Я боялась, что ты станешь призирать меня, — призналась она.
— «Призирать»? За что? — чуть повысил голос от удивления. — За то, что любила мужчину до упора, до смерти? Любила даже ту боль, что он причинял, потому что били его руки?!
Она смущенно кивнула.
— Дура ты, лиса Алиса! Дурочка!
— Но, ведь…
— Молчи! Хотя нет, не молчи. Можно вопрос?
— Конечно!
— Чем тебя? — не мог не спросить.
С минуту она смотрела на меня непонимающе, а потом догадалась.
— Отверткой, Влад, — ее мордашка тут же залилась новым румянцем.
Все бабы точно дуры, потому что стыдиться еще и этого — уже за гранью бреда.
— Когда бывший понял, что пытка превратилась в кайф, его это взбесило. И он потребовал, чтобы я перекинулась. Притащил инструменты, пока со мной продолжили развлечение волки. Те что не перекинулись меня и связали. Помню, что он долго выбирал и остановил свое внимание на отвертке. А когда ему показалось, что крови слишком мало — отрубил хвост.