Новая Неистинная Пара
Шрифт:
Он даже двигался иначе, чем «костюмы» и бодигарды. Знаете, когда человека переполняет энергия, он не только быстро двигается, но и слегка как бы «подпрыгивает» на каждом шаге, как мячик-попрыгун. Вот и этот «кардиган» именно что подпрыгивал. Легко выскочил из машины, легко подхватил сумку и легко взлетел по ступеням на крыльцо. Я присмотрелась внимательнее, но от него не «пахло» ни волком, ни даром.
«Кардиган» застыл на крыльце, видимо, ожидая двух других. И вдруг резко как-то замер. Вот он «прыгал», чуть переминаясь на месте, поигравая сумкой, и вот застыл. Одной рукой коснулся очков и оглядел корпус. Я увидела,
Что? Неужели волк?
Он повернул голову в сторону моего окна, но, конечно же, не заметил меня. А я испытала какое-то разочарование от этого факта. И переключило все внимание на двух других. Кто же из них Мастер?
Часть 1. Влад. Глава 20 (21.02)
Глава 20
(Влад)
Честно говоря, никогда не понимал, почему Лондон называют «городом тысячи дождей». Да, дождливый город, но по сравнению с той же Гаагой… Город встретил привычной противной моросью, и вроде бы не дождь, а так.
Я только и успел проститься с пилотами и почти дойти до автомобиля на границе посадочной площадки, как телефон разродился звонком. Как же хорошо было без мобильной связи. Сейчас даже вид не сделать, что не заметил звонка.
— Влад, какого х*я!? — без приветствия взревел моя Правая Рука.
— Что не так, мамочка? — прикинулся веником я, кивком здороваясь с водителем.
— Не дури, Влад! Почему уехал из поместья?
Логичный вопрос. Сейчас, пока не ясно местоположение Инги, выезжать, куда бы то ни было — глупость чистой воды. Будь я моим противником, то использовал возможность по полной.
— В Москву. Знаешь, вот сейчас, вдруг, понял, что дико соскучился по златоглавой, как-никак пять лет там не был.
— Что ты несешь?! — и столько возмущения в голосе.
И кто бы сейчас мог подумать, что этот почти старик, с седой головой, отчитывающий меня, как родного отпрыска, был моим воспитанником. Я лично менял ему пеленки и не спал ночами, пока у этого волка резались зубки. Он был милым, ласковым ребенком, которого я, в силу неопытности, откровенно избаловал, как портят начинающие собаководы первого щенка, разрешая ему спать с собой в одной кровати. В итоге, мальчишка провел первые три года своей жизни, почти не слезая с моих рук. Мастер-нянька, сюсюкающий и таскающий за спиной рюкзак с пеленками и чистыми вещами, ведь подгузников тогда еще не было.
И да, я не раз и даже не два пытался избавиться от Виктора. Статус «моего сына» не значил, что волк обязан посвятить всю свою жизнь мне. Но кто бы меня стал слушать? В отличие от того же Апала, Виктор всегда был рядом. И хоть и повзрослел, но не слишком далеко ушел от того улыбчивого хвостика, который носился за мной в любой поездке.
Виктор, пожалуй, единственный волк, кому будет действительно больно от моей смерти. Его «верность» так и не нашла тот камень, о который можно разбиться. Возможно, он и предан мне, и любит, как идеальный сын отца. Но я был бы не я, если бы верил в это. Просто идут годы, альфа вот-вот станет прадедушкой, в его глазах уже появилась та самая мудрость с каплей тоски, что приходит с возрастом, а его страх, что я пропаду, как утренний туман, там и осталась.
Он вздохнул, как вздыхают все родители, наблюдая глупость
— Почему без охраны, Влад? Я же просил…
— Мамочка, не волнуйся, это Москва, а не Эмираты или Мексика. Ну не разорвут же меня, в самом-то деле.
Судя по сопению в динамике, у него было иное мнение. Пауза продлилась недолго, видать считал до десяти, чтобы не обложить меня матом.
— Что случилось? Инга?
— Нет, позвонил Апал… — договорить мысль мне не дали.
— Эта тварь еще смеет тебе звонить?!
М-да, и что там психологи говорят про ревность между детьми? Хотя, это, наверное, не совсем наш случай. Виктор в отцы годился Александрасу. Просто, как «верный» волк он не мог понять предательства Апала, а его ненависть ко мне, Рука видел именно так. Он больше всех настаивал на Казни, и только мой окрик остановил его от избитого Апала, когда тот заявился в мой номер в Сингапуре.
Возможно, я и сам бы прикончил сына, вздумай он напасть на Ингу, но тогда, сразу после покушения и новости, мы не виделись. И я отправился в «турне» по миру. «Работу», как все время шепчет асс, никто не отменял. А я, в те месяцы, был не совсем адекватен. Поэтому, когда в номере появился мой сын в форме портье и с пистолетом в руках, я и бровью не повел. Мне было глубоко плевать на себя. А ассу внутри любопытно, на что способен одаренный альфа, поэтому я и не подумал поднять тревогу. И почти не шевелился, первые три выстрела. А асс следующие четыре минуты драки и не думал нападать, а только оборонялся.
Скрутил его именно Виктор. Вообще, после истории в Венгрии, забота Руки о моей жизни приобрела какие-то неадекватные масштабы, как по мне. Но я не спорил, понимая, что сыну это нужно. Ну не станешь же доказывать ему, что в конечном счете, меня прикончат даже в бункере на дне Тихого океана?
— Ему нужна помощь, а я все равно свободен, — резонно заметил я, рассматривая город по пути в аэропорт.
— Он еще и о помощи тебя просил! И как только наглости хватило? Впрочем, это выбл*док всегда был наглым! И ты согласился?
— Да, — просто ответил.
— Я лечу с тобой!
— Нет, на тебе поиски Инги, и я очень хочу, чтобы к моему возвращению она уже была найдена.
— Найду я ее…
— Не надо слов, Виктор. Просто найди и верни ее.
— Охрана, — напомнил Рука, так и не дав перевести тему.
Ну не могу я быть грозным начальством с ним, так и стоит перед глазами его счастливая улыбка, когда я привез ему железную дорогу, в подарок на Рождество. Кажется, он до сих пор ее где-то хранит…
— Охрана будет московская.
— Ты уверен? — с сомнением протянул он.
— Ага, — тут же соврал я.
***
Москва привествовала серым, тяжелым небом и влажностью. Этот освобождающий вкус осени. Его не портят ароматы мегаполиса, не портит бензин, грязь и асфальт. Наоборот, влажный, свежий запах природы словно прибивает к земле всю мерзость и все миазмы большого города. Большинству людей такая погода не нравится, мне же она всегда казалась прекрасной. Прохлада, лужи от недавнего ливня и влага в воздухе, но не так, что раздражает, а то, будто напоминает, что ты жив. Эта осень и этот город позволили мне вздохнуть. На несколько минут я даже забыл о боли, забыл обо всем, что случилось и даже о том, что привело меня сюда.