Новая Орда
Шрифт:
Из восьми приведенных Хромым Абдуллой девушек пять были блондинками. В южном-то городе! Наверняка это были русские, польки или литовки. Пленницы, угнанные в полон во время очередного татарского набега, «золотой запас» генуэзских купцов, вовсе не чуравшихся работорговли. Да никто ее в эти времена не чурался; хоть и пятнадцатый век на дворе, а торговали людьми, торговали, и не только татары и итальянские негоцианты – в Новгороде, в Москве, да во всех крупных русских городах на рынках продавали людей, да и в Европе купить какую-нибудь
– О-о-о! – вновь захлопал в ладоши один из юнцов. – Ну, наконец-то! Кого на этот раз выберешь, Марко?
– Хм… – юноша озадаченно сдвинул брови. – Надо подумать.
Выйдя из-за стола, юный Гизольфи заложил руки за спину и неспешно прошелся вдоль почтительно выстроившихся в шеренгу девушек, одетых по-разному: блондинки – в длинных суконных юбках, белых рубашках и жилетках, брюнетки – в шальварах и расшитых узорами лифах.
– Джамилю бери, Джамилю! – со смехом кричали повесы. – Или вон ту, грудастую, как ее… Марта, кажется.
– Да-да, Марта.
Не обращая внимания на крики приятелей, Марко прошелся еще раз, внимательно глядя на девушек. Потом замедлил шаг, улыбнулся:
– Рад видеть тебя, Катерина.
– И я рада, мой господин.
Как ни странно, юноша выбрал брюнетку, хотя блондинки в те времена были куда в большей моде, многие женщины даже специально высветляли волосы на солнце. Впрочем, на взгляд Егора, брюнетка Катерина была очень даже ничего, с приятным лицом, лучистым взглядом и упругой, выпирающей через лиф грудью.
– Пойдем, Катерина, – Марко обнял девчонку за талию и чмокнул в щеку. – Надеюсь, мы неплохо проведем с тобой ночь.
– О, мой господин, – улыбнулась Катерина. – Твои надежды не будут напрасными.
Оба удалились, и тут настала очередь всех остальных юнцов. Они расхватали девчонок вмиг, словно голодные нищие выброшенные на помойку объедки. Наверняка приценились раньше, а то и взяли старых знакомых – что ж, их дело.
– А вот теперь, синьор Джегоро – все девушки для тебя, – с радушием обернулся хозяин таверны. – Выбирай любую.
Вообще-то у Вожникова сейчас имелись куда более важные планы, созревшие в его голове совсем недавно, буквально сейчас. Но отказываться от девчонки – это было бы слишком уж подозрительно. Что это за кондотьер?
Князь и выбирать не стал, просто ткнул пальцем в первую попавшуюся блондинку… даже не в блондинку, а просто в светленькую, светлорусую милашку с карими чувственными глазами.
– Вот ее!
– Славный выбор, синьор Джегоро, славный! – кабатчик одобрительно рассмеялся и махнул рукой. – Лючия, забирай гостя. Да будь с ним поласковей, это мой друг!
– Сделаю все, господин, – обворожительно улыбнувшись, Лючия поклонилась и, подхватив Егора под руку, быстро повела его в залу. Можно сказать – потащила, словно кошка пойманную только что мышь.
Вожников едва успел обернуться:
– Эй, почтеннейший,
– Лючия все знает. Сделает, как надо, не переживайте, почтеннейший синьор.
Поднявшись по узенькой лестнице, они вышли на крытую галерею, как понял Вожников, опоясывающую всю таверну, и, пройдя по ней, свернули в распахнутые двустворчатые двери.
Верхний этаж таверны был устроен по образцу древних римских публичных домов – лупанариев: в узкой, как пенал, комнатке, находилось устланное зеленым бархатным покрывалом ложе с разбросанными по нему многочисленными маленькими подушками и столик, на котором уже стоял кувшин, два стеклянных бокала и небольшое серебряное блюдо с мочеными оливками, яблоками и сыром. У маленького, с видом на гавань, окна стоял на высокой треноге светильник, также сделанный по римскому образцу и похожий на начищенный до блеска заварочный чайник. Протянутый через носик фитиль давал ровное зеленоватое пламя… и таким же цветом блестели карие глаза Лючии. Как у кошки.
– Выпьем вина? – князь уселся на ложе и потянулся к столику.
– Как скажешь, мой господин.
Все здесь говорили по-итальянски, точнее – на том его диалекте, что был в ходу в Генуе. Вожников пока знал его через пень-колоду, но все же кое-что понимал. Да и что тут было понимать-то? Не бозон Хиггса! Ясно, чего этой девчонке надо – денег… и немного любви.
С двумя бокалами в руках князь обернулся… и едва не расплескал напиток: Лючия уже успела раздеться и сидела перед ним нагой обворожительной нимфой, ускользающе-нереальной девой подростковых эротических грез. Хотя… нет – как раз вполне реальной! Тонкая талия, упругая грудь, на животе, чуть пониже пупка – родинка.
Сглотнув набежавшую слюну, князь протянул деве бокал:
– За тебя!
Оба отпили по чуть-чуть… некогда было, оба знали, зачем сюда пришли… и оба хотели этого. А потому нечего было тянуть время!
Поставив бокалы на столик, Егор погладил девушку по плечу, положил ладонь на грудь, так, чтоб между пальцами оказался сосок… теплый и быстро твердеющий.
– А ты красивая, Лючия!
Со всей страстью князь поцеловал жрицу любви в губы.
– Сейчас… – шепнула девчонка и обняла Вожникова за плечи. – Я сама раздену тебя, ложись. Вот… так…
Сброшенная одежда – модная, с разрезами, куртка, рубаха, узкие штаны – полетела в угол. Впрочем, Егор туда не смотрел, он уже давно – казалось, целую вечность – видел лишь сверкающие карие глаза, ощущая под своими ладонями теплую шелковистость кожи, а во рту – соленый вкус поцелуя.
Они больше ничего друг другу не говорили – зачем? Просто слились вместе… блеск томных глаз… страстные поцелуи… объятия… упругие молодые тела…
– Ах!
Оба выдохнули разом и еще долго лежали, наслаждаясь близостью и тишиной, которую князь нарушил первым: