Новая пьеса для детей (сборник)
Шрифт:
Петер. Мне надо в туалет.
Г-жа Ван Даан. Не тебе одному.
Г-н Франк. Смирно. Не вздумайте сдвинуть что-то из мебели. Тишина.
Прошло время. Но воры всё ещё внизу.
Петер. Господи, да сколько ж можно воровать? (Естественно, шёпотом.) Эй, там, нельзя ли побыстрее? Украдите уже всё и убирайтесь.
Г-жа Ван Даан. У меня всё затекло. Больше
Анна. И всё равно нам лучше, чем тем, кто сейчас там… Особенно в лагерях. Мне часто снится – я не рассказывала? – снится лицо моей подруги, Ханнеле. Такие огромные глаза и в них слёзы. А голова обрита. Я просыпаюсь сама в слезах. Так страшно за них.
Г-жа Франк. Война кончится, и всё мы выйдем на свободу. И отсюда, и оттуда, из лагерей. Анна… А знаете, если бы я оказалась сейчас на свободе, я бы выпила чашечку кофе где-нибудь на площади де Дам. Может быть, вы скажете, что это немного приземлённо… Анна, а ты?
Г-жа Ван Даан. О, я как будто прямо почувствовала этот запах. Божественно!
Анна. Мам, на свободе сейчас, как и у нас, только суррогатный кофе.
Г-жа Франк. А кто-то ещё собирается быть писательницей. Где твоя фантазия?
Анна. А, так можно всё, что угодно? Любую мечту? И после войны?
Г-жа Ван Даан. После войны??? Тогда так: я! Я посреди роскошного кафе в своей шубе. Нет, даже не в своей. В такой как будто… персиковой. Воздушной, лёгкой, как зефир, как облако… И запах….
Дюссель. Да, уж, здешний запах… мёртвого поднимет.
Г-жа Ван Даан. Нет! Запах духов! И музыка… И…
Г-н Ван Даан. Горячая ванна.
Марго. Присоединяюсь. В смысле… я тоже мечтаю о ванне. А вообще… Вообще, если уж серьёзно, больше всего я бы, наверно, хотела стать акушеркой в Палестине.
Г-н Ван Даан. Чего??
Г-жа Франк. Почему, доченька?
Г-жа Ван Даан. Да, и я ещё не досказала. Пирожное! Превосходное сладкое пирожное с шоколадным кремом, глазурью… Даже два. И в первый день свободы наплевать на фигуру.
Петер. Господин Франк, а вы?
Г-н Франк. А я мечтал бы навестить всех знакомых и узнать, что у них всё в порядке.
Г-жа Франк. Да уж…
Г-жа Ван Даан. О, да…
Г-н Франк. Ну, и… работа. Альфред? Вы отмалчиваетесь.
Дюссель. Я отправлюсь к жене.
Г-жа Ван Даан. Вот прекрасный ответ…
Дюссель. …не медля ни минуты, я отправлюсь к жене.
Г-жа Франк. Мы поняли, господин Дюссель, это похвально…
Дюссель.
Г-жа Ван Даан (опасаясь пикантного продолжения). А ты, Анна?
Анна. Так! Ну, держитесь. Ездить на велосипеде – раз, танцевать – два, петь (не шёпотом!)…
Дюссель. К жене! (Он замечтался.)
Анна. …Отправиться в путешествие…
Дюссель. К жене!
Анна. …завести собаку – той же породы, как в том кино, чтобы во время уроков ждала бы меня в школьном дворе.
Дюссель. К жене!
Анна. Вообще пойти в школу. Господи, у меня столько фантазий, что не знаешь, какую выбрать… Мне кажется, я каждый день буду проживать так, чтобы наверстать то, что потеряно здесь… И вообще, конечно, я стану писательницей.
Дюссель. К жене!
Анна. Или на худой конец, журналистской. Объеду весь мир (ну, это уже говорила). Я…
Петер (выпаливает). «Я, я, я…!» Всегда одно и то же. А хочешь знать, что буду делать я? Я когда кончится война, уеду в голландскую колонию Индонезию и стану там фермером – навсегда. Вот.
Всё это уже давно crescendo.
Г-н Франк. Тише!
Г-н Ван Даан. Да куда уж тише, Отто?
Г-н Франк. Помолчите все. Да, всё верно: там уже давно тихо. Они ушли.
2 акт
Воскресенье. Солнечный день.
Анна. Чур, я первая в ванну…. Поберегись, прохожий! У меня горшок.
Петер (бурчит). Очень радостно слышать.
Анна (натыкаясь на облако сигаретного дыма). Апчхи! Доброе утро, господин Ван Даан.
Г-н Ван Даан. Осторожней на поворотах.
Анна. Слушаюсь, ваше высокоблагородие!
Г-жа Ван Даан (выходит на зарядку). Раз-два-три-четыре… Петер, милый, сделай музыку погромче. Слава Богу, в воскресенье можно не сидеть тише воды ниже травы. Раз-два-три-четыре… На фабрике никого…
Г-н Франк (Петеру; про громкость). Но, по-моему, ты всё-таки переусердствовал.
Анна. Папочка побрился! Дай поцелую.