Новая правда о далекой Отечественной. Том 1
Шрифт:
В самой же Франции по улицам городов толпами ходят роялисты, выкрикивая: «Да здравствует Суворов! Долой республику, да здравствует король!». Революционная Директория слаба, растеряна и ненавистна большинству населения. Имущие классы считали ее бесполезной и даже вредной. Для неимущих слоев она была представительницей режима воров и спекулянтов, источником роскоши и довольства для казнокрадов.
При ней развилась и укрепилась, вопреки священным масонским лозунгам свободы, равенства и братства, система угнетения для рабочих, батраков и простых граждан – потребителей. Революционные солдаты-шовинисты вообще представляли Директорию как кучку подозрительных
– Негодяи, – злобно пробормотал Бонапарт, швыряя газету под ноги, – Италия потеряна, утрачены все плоды моих побед. Не понимаю, как можно было допустить это? Ротозеи, черт возьми, какие глупости они совершают! Нет, я должен, быть там, во что бы то ни стало!
«Но как же армия будет здесь, в Египте, без меня? – пронеслось вдруг у него в голове, и нечто, похожее на угрызение совести, как и тогда, после убийства пленных турок на берегу моря, вкралось ему в душу. Он не сразу подавил в себе возникшее чувство, настолько сильно оно подчинило себе все его существо.
Ему было неведомо, что спустя несколько лет он снова бросит свою армию, но теперь уже – в снегах России и не будет испытывать при этом угрызений совести. Но теперь они не давали ему покоя, так как именно благодаря непобедимым батальонам он вырвал из лап судьбы свои генеральские эполеты.
Глава 14
«Стригунок» какое-то время сильно колебался, выбирая между армией в Египте и тем, что происходило во Франции. Он никогда не питал уважения к ее народу, потому что происходил из итальянской Корсики и был ее патриотом. Он не мог не быть им, ведь Бурбоны пришли на его родной остров как завоеватели, лишив свободы ее жителей. Поэтому, глядя на беснующиеся толпы революционных французов, он в душе презрительно называл их канальями и самой гнусной чернью.
Якобинцы, в их красных фригийских колпаках, особенно – солдаты, были для него всего лишь средством и механизмом, способствующими достижению им собственных целей. Он и заботился о солдатах только ради этого, безжалостно казня вороватое интендантство, но остальное в их судьбах его нисколько не интересовало. Требовалось, подобно Юлию Цезарю, бросить жребий и перейти Рубикон!
В минуты этих размышлений ему принесли небольшое письмо от камердинера – верного ему человека, остававшегося в Париже. Открыв его, он бегло скользнул взглядом по строчкам, и африканский загар на его осунувшемся лице сменился европейской бледностью. Это всегда бывало с ним в минуты сильного волнения, за которым приходило состояние бешенства. «Жозефина, мерзкое создание!», – пробормотал он едва слышно и, жмуря глаза, запрокинул голову к ослепительному солнцу в африканском небе.
Он любил эту роковую для него женщину, и даже не тогда, когда целовал ее страстно в шею, лицо и нежно похлопывал ниже спины, шепча: «Моя толстенькая!». Он любил ее всегда, и даже здесь, в Египте, не забывал ее, хотя и развлекал иногда себя видами обитательниц мамлюкских гаремов. Жозефина отличалась тактом, умением здраво и точно судить обо всем, но самое главное, своим ровным и мягким характером ей удавалось почти всегда умиротворять его.
Он никогда не отказывал ей в просьбе оставить жизнь даже злейшим врагам не только Франции, но и его самого. И слухи о ее связях с масонами,
Теперь же, получив сообщение о недостойном и легкомысленном поведении жены в его отсутствие, Бонапарт совершенно потерял голову от ревности. В нем сразу же заговорил пылкий характер корсиканца, заставивший его не откладывать дело и приступить к его осуществлению. С непреодолимой силой ему вдруг захотелось внезапно появиться перед изменницей Жозефиной и потребовать от нее отчета и разъяснений! Разъяснений и отчета, черт возьми!
В глубокой тайне, по приказу «стригунка», были снаряжены несколько кораблей, и армия оставлена на попечение опытного, надежного боевого генерала Клебера. После этого, 23 августа 1799 г. Бонапарт, с пятьюстами отобранных им солдат и офицеров, тайно отправился морем к берегам Франции. НЛО (Дьявол) скрытно помогали ему и не позволили англичанам обнаружить его небольшую флотилию.
Часть 4
Глава 1
Осторожно переставляя ноги, солдат уперся в выступ скалы и медленно сполз вниз. За ним потянулся другой, третий… Они старались не глядеть вниз – там зияла бездонная пропасть, которая грозила сорвавшемуся в нее неминуемой гибелью. Холод снежных вершин пронизывал до костей, сковывая движения и без того навьюченных амуницией солдат. То и дело с грохотом уносились в преисподнюю орудия, лафеты, фуры и снарядные ящики с них. С диким, пронзительным ржанием, падали среди них кони.
А впереди шел генерал Лани, с авангардом при 15 пушках. За ним, между круч и утесов, следовали измученные переходом дивизии во главе с самим Бонапартом. Все они направлялись к перевалу Сен-Бернар, где австрийцы оставили лишь небольшой заслон. Они даже не предполагали, что Бонапарт выберет эту наитруднейшую дорогу через Альпы, по которой год назад Суворов вел к французским границам свои непобедимые полки. Правда, тогда у него, после перехода через альпийские кручи, уже не хватило сил и возможностей, как он планировал, вторгнуться во Францию.
Причина этому заключалась в том, что русский корпус Римского-Корсакова, имевший приказ вторгнуться во Францию с юга, был разбит и пленен французами в швейцарских горах. Суворов понял, что его замысел вторгнуться на французскую территорию через Швейцарию, рухнул. Поэтому, не желая угодить в плен, он двинулся обратно через Альпы, сметая малочисленные заслоны революционных французских войск.
Потеряв при отступлении семь тысяч своих «чудо-богатырей», но проявив героизм и мужество, Суворов возвратился туда, откуда пришел – в Австрию. Оправдывая свои действия, великий полководец сердито говорил: «Меня выгнали в Швейцарию на истребление!».
Глава 2
Теперь Бонапарт шел той же дорогой, которой отступал Суворов. но с иной целью: разгромить австрийцев – главных союзников и надежду Англии. Он знал, что Россия на этот раз в коалиции не участвует, а Суворов уже похоронен в Петербурге, и вместо него теперь командует Мелас – один из тех австрийских генералов, которых революционные французы много раз уже нещадно били.
«Маленькому капралу» нужно было пройти совсем немного, чтобы вырваться из альпийских теснин и оказаться в тылу австрийской армии. И тогда он сделает все, чтобы французские знаменные орлы полакомились богатой добычей. Он должен был победить и на этот раз, потому что не сделать этого никак было нельзя. В Париже и во всей Франции было неспокойно, грозовые тучи уже собирались над ней.
Конец ознакомительного фрагмента.