Новая реальность

Белова Елена

Ян чувствовал себя… не пойми как. Не было в дей-бра, демонском наречии, подходящего слова для описания этого состояния. Когда ты просыпаешься и целую минуту смотришь в гладкий белый потолок - белый, а не серый с зелеными прожилками… и представляешь свой день. Без страха… И когда трогаешь пушистый комочек зеленого чуда - кактуса - а он в ответ раскрывает цветок-стрелку… Когда женщина - мать его покровителя - приносит ему гору еды на подносе и называет это "закусить перед обедом", а ты пытаешься придумать, что сказать ей, чтобы не обидеть отказом от еды…

Когда

тело ноет не после алтарных обрядов, а просто так, потому что устало от работы. Когда тебя хлопают по плечу, и это касание значит просто "привет". Когда думаешь про оранжерею… и про парк… и про МОРЕ, на которое обещали сводить друзья покровителя.

Тебе не страшно, не тоскливо, это не злость и не боль… А что?

Но это… удивительно.

Правда, Игорь, младший в семье, по-прежнему относится к нему неприязненно. Не отвечает на приветствия, отказывается есть за одним столом. Не раз Ян оборачивался от привычного ощущения взгляда на коже - чужого, напряженно-настороженного. Почти злого. Словно снова в пещере, и охранники прикидывают, когда уже закончится их малопочетная служба.

Игорь был младший в семье покровителя, и по демонским понятиям, на него не стоило обращать внимания. Но здесь были другие традиции и внимание на Игорька обращали. Людмила сделала мальчику замечание, Верховный Александр отчитал, Марина и вовсе нашипела. Жаль мальчишку.Конечно, здесь его не побьют, не Уровни, но мальчик ведь не виноват, что глядя на демона, видит свою беду. И сам Ян не виноват.

Яну хотелось, чтобы не-плохо ("хорошо" на человечьем) было всем. Спросить бы кого…

Тихий шорох. Легкий звон. Дружное рыбье "Здрааасте" и их заботливые вопросы, искусно перемешанные с упреками типа "пропадают молодые хозяева неведомо где, а родители волнуются" и "совсем молодежь здоровье не бережет".

Усталый низкий голос в ответ, требующий утихнуть и скопировать своих диких родственниц.

Вадим пришел.

Ян отодвинул местный аналог шара - небольшой компьютер - и встал поздороваться. Ну и похвастаться заодно. Его берут на работу. На неполный день, потому что он несовершеннолетний, но обещают платить… так что он не будет обузой. Ему бы еще какие-то документы получить…

Ян сбежал по лесенке в гостиную - Вадим был там. Сидел на диване с закрытыми глазами… Может, не стоит его сейчас тревожить?

Но тут Вадим открыл глаза.

–  Ян… - сказал он негромко.

–  Да?

Но Вадим ничего больше не говорил, только смотрел. Так, словно не верил своим глазам.

Юный демон с трудом отогнал странное ощущение, что сюзерена подменили. Глаза-то… глаза у Вадима были очень интересные, игрой оттенковсхожие с гранитом или, пожалуй, лабрадором. Зеленоватые-серые радужки могли отливать старым серебром, могли потемнеть, а порой светлели, и тогда напоминали полуденное небо, которое Ян так мечтал увидеть. Но в них всегда было что-то такое, какая-то сила… какое-то уверенное спокойствие.

А сейчас спокойствие пропало. Изменилось, вытеснилось чем-то новым. И это новое демона встревожило.

–  Ян… - наконец проговорил Вадим.
– А еще говорят, ничего не повторяется.

–  Что?
– не понял юноша.

Но,

похоже, не судьба ему была дождаться объяснений. Сегодня, по крайней мере.

Вадим провел рукой по лбу, то ли отгоняя головную боль, то ли пряча лицо…

–  Вам… э-э… тебе плохо?

–  Тебе?
– странно усмехнулся сюзерен.
– Спасибо, Ян…

–  За что?

–  Как дела?
– вместо ответа поинтересовался Вадим.
– Уже придумал, как построить Радужный замок?

–  Пока нет, - вздохнул Ян, сражаясь с собственным ощущением "Вадим-на-самом-деле-говорит-не-со-мной". Ощущение настойчиво утверждало, что Вадим видит в нем кого-то другого. Но в гостиной пеще… комнате… кандидатов на роль собеседника больше не было. Разве что говорящие рыбки. Но их не спросишь про замок. Стоп. Про замок?
– Откуда ты… про замок? Я ж никому не говорил…

–  Знаешь, ты ведь сможешь стать чертовски хорошим и архитектором, и декоратором. Учиться тебе надо.

–  Я…

–  Придется тебе документы какие-то доставать, чтобы на учебу взяли. Я поговорю. А пока… - Вадим как-то встряхнулся и стал похож сам на себя.
– Рассказывай.

–  Что?

–  Что хотел. Видно же, что новости есть.

Притихшая квартира на время ожила быстро. Еще несколько минут тишины - и Соловьевы посыпались в дом градом.

Первым вернулся Игорь. Сначала обрадовано раскрыл рот, собираясь чем-то поделиться с Димом, а потом узрел Яна. Подвижная мордочка подростка всем своим видом выразила разочарование. И буркнув что-то вроде "Здрасьте", он утопал в свою комнату.

Примчалась со своей учебы Маринка, заглянула в кухню, ахнула при виде пустой плиты и, наскоро помывшись-переодевшись, принялась потрошить холодильник, подменяя задержавшуюся мать в деле кормления семьи.

Туда же быстро подтянулись близнята Маргариты, на словах вроде как способствовать делу приготовления ужина, а на деле повыделываться перед Маринкой (как считали рыбы).

Сестренка о чем-то мило стрекотала, стоически терпя оброненную близнецами чашку, опрометчиво сунутый в микроволновку пластиковый пакет с молодой кукурузой и путаницу с испарившимся невесть куда печеньем. На фокусе Антошки (тот для прикола превратил нож для салата в милого ужика) Маринка решила, что нужно уравновесить несерьезных близнецов и вытребовала на кухню Яна. И там сразу стало тихо и благопристойно.Даже рыбы заткнулись - Ян машинально подбросил им корма, и чешуйчатый зоопарк втихую лакомился червячками.

Тихий шорох - телепортом вернулась мама. Усталая до потери координации. Впрочем, в ее походке мгновенно появились плавность и мягкость, едва она заметила на диване спящего сына. Спящего, спящего… Дим не смог бы сейчас ни с кем разговаривать - горло просто перехватило. Мама, живая. А ведь он помнит…

Маринка выставила маму с кухни, отправив мыться и отдыхать, мол, сегодня она тут хозяйка.

Хорошая она, Маринка.

Сестра…

–  Ублюдки! Слабаки безмозглые! Вырвюки! Дрыбзуты!
– Зойка рвется из рук охранников, ненавидяще глядя на братьев.
– Да провались ты вместе со своей заботой, скотина!