Новая Россия, или это мы, оба-двое
Шрифт:
И вот тут им в руки попадают наши друзья. Кто такие? Откуда? Кто их сюда направил и с какой целью? Что с этого можно урвать в свои карманы? Масса вопросов, и ни на один нет ответа. А тут ещё опасность того, что проведают забугорные авторитеты и тогда опасность проиграть будет ещё выше. Что же делать в такой ситуации? Самое простое, как уже говорилось выше, это схватить и выпотрошить. Но тут возникала опасность получить некачественную информацию, поскольку мастерство пыток возросло до такой степени, что люди, стремясь облегчить свою участь, начинали нести всякий вздор, отчего палачи зверели и убивали своих жертв ещё до того, как могли выжать из них максимум. Так что, сама идея выпустить друзей на свободу была продиктована
Дело вышло на такой уровень, что даже корпорации не смели ничего предпринять без указаний обитателей Кремлёвского Олимпа. А там решили просто и незатейливо: направить друзей в лабораторию, где проводились опыты, только вошедшую на начало пути, уже пройденного нашими друзьями, затем проследить, отследить и отснять все параметры их работы, что могло привести к открытию переходов в иные миры и сделать экспансию власти бесконечной. А что может быть слаще осознания, что ты можешь сладко жрать, грабить и рвать, нисколько не заботясь о пределах своей жадности?
– Да, жадность никогда не имела пределов. Менялись только её масштабы. – задумчиво сказал Андрей.
– А тут такой простор, - добавил Михаил.
Андрей подошёл к окну и задумчиво посмотрел на улицу. Там виделось вроде бы то же самое, что и в его мире, но после всего услышанного, внутри подспудно рождалось чувство протеста, и, одновременно, предчувствие необратимости.
– И что же люди? Неужели они согласятся?
– А что люди? – пожал плечами Михаил. –Ты спроси у Шурки. Он тебе расскажет, что у них там, в Райхе творится. Наша страна ещё раем покажется.
– Серьёзно?
– Серьёзней некуда, - подтвердил Александр. –У нас там не люди даже, а зомби. Знаешь, кто ты теперь для них?
– Ну?
– Ватник, москаль, недочеловек и не брат.
– Шутишь?!
– Какие там шутки. За пару десятков лет массированной информации, завоз десятков тонн бандеровского книжного хлама, потом пара войнушек против русских, и вот тебе результат: стадо дебилов, надевших на головы дуршлаги и кастрюльки, скачущих каждый месяц на улице под крики “долой русских!” и ”слава Степану Бандере!” А ведь задолго до этого было еще изгнание всего русского из жизни, даже сам язык стал под запретом. Теперь русский на Украине разрешено изучать только в спецшколах, которые посылают своих представителей в Россию.
– Мочить их всех надо, - мрачно сказал Сергей. –А ещё лучше – топить в помоях и нечистотах. После чего я бы их всех сжег, чтобы даже пепла не осталось от них, и памяти.
– Поддерживаю, - -сказал Александр, и добавил:
– Вот только поздно уже. Теперь уже нет нормальных людей на Украине. От слова “совсем.”
Андрей оторвался от созерцания улицы и повернулся к сидящим. На его лице была видна кривая усмешка, которую он и не думал скрывать. И одновременно скептицизм.
– Как же вы до всего этого докатились?
– Наверное, корни надо искать там, у вас. Не всегда же мы были такими. Вот у вас там, в прошлом, разве всё было иначе? Ведь что-то было такое, за что смогли ухватиться все эти сволочи?
– Конечно было, раз всё так повернулось. Но ведь люди же должны понимать, что...
– Здесь уже нет людей. Это, как говорилось в одной из запрещенных книг, "лучшие представители города." А народа, как такового уже давно нет. Иных уж нет, а те - далече.
Андрей хотел что-то сказать, но его опередил Сергей.
– Выходит, нынешний мир сошёл с ума? То есть, его свели с ума. Все эти ваши,
– Категорически вынужден с вами согласиться, - сказал Михаил и выругался. Ругань, как ни странно, показалась всем присутствующим весьма уместной.
– Неужели культура вымерла совсем?
– спросил Андрей.
– Да, - признал Александр.
– Вымерла от слова совсем. Знаешь, что сейчас показывают людям?
– Что?
– А ты вот спроси у Наташи своей, она лучше расскажет, а то я через каждое слово про телевизор вам рассказывать буду.
При этом все невольно улыбнулись. Перспектива получить рассказ вперемешку с несчастным телевиором, страдащим секусальными расстройствами, выглядела далеко не радужной.
При этом все невольно посмотрели на Наталию. Та слегка задумалась, и иногда замолкая, вкратце изложила видение культурной жизни эпохи. В кратком изложении это выглядело следующим образом. В обычной жизни насаждались религиозные взгляды, причем, власть совершенно не интересовало, какая именно релиния будет выбрана людьми. Посещение церквей, синагог и мечетей стало обязательным, каждое посещение регистировалось старшими по дому, и отправлялось в еженедельных отчетах главным по кварталу, те, в свою очередь, отправляли сводки в районное отделение ГПУ, а оттуда все данные перемещались в городское управление. Если человек не мог оправдать свое отсутствие в церкви, его ждал срок от 2 до трех лет в тюрьме строгого режима.
Следующей особенностью стало повсеместный показ различных шоу, где, по старой доброй традиции, выворачивалось наружу самое грязное белье актеров, писателей и иных значимых персон. Если же надоедал просмотр шоу, то всегда можно было переключиться на концерт или юмористическую программу, где основной темой являлись самые нелепые и отвратительные половые извращения. Причем, гомосексуализм и лесбийские отношения начали считаться нормой. Естественные отношения между мужчиной и женщиной стали подозрительными в глазах полиции, если в них не присутствовал некий третий элемент. При этом, каждый месяц надо было представлять в местное отделение ГПУ фото и видеоматериалы, свидетельствующие о том, что все члены семьи не уклоняются от садомазохизма, гомосексуализма, педофилии и зоофилии. Чем больше доказательств такого рода вы представляете в полицию, тем надежнее вы выглядите в глазах власти.Единственные исключения даны только членам партии "За единое социальное неравенство," силовым структурам и некоторым категориям служащих, в частности - медикам. Это послабление, однако, диктовалось не отвлеченными нравственными или моральными принципами, а исключительно практическими умозаключениями: все время медицинских работников направлялось на работу, лечиться у людей, которые тратят свободное время на что-то иное, кроме совершенствования в своей профессии, довольно опасно. Жить-то всем хочется!
Андрей вздохнул с облегчением, А Наталия при этом погрозила ему пальцем, на что Андрей просто пожал плечами и еще раз вздохнул.
– Что-то мне все это напоминает гитлеровскую систему тотальной слежки, - сказал Сергей.
– Пожалуй, да, - согласился с ним Андрей.
– А как у вас тут с литературой дело обстоит?
– поинтересовался Сергей.
– А с литературой тоже вообще никак. Согласно исследованию всемирно неизвестных, но повсеместно цитируемых профессоров Хрюквельстона и Свинсстона, которые издали огромный труд, под названием "Великое будущее олбанского языка в России," русский читатель обязан читать только комиксы, уметь написать своё имя и считать до ста. В некоторых случаях можно было бы разрешать считать до тысячи. Но только в качестве исключения. Профессор Чубасюкванидзе дополнил сию теорию своим трудом, в котором рекомендовал для населения России побольше весёлой музыки, танцев, табака, алкоголя и наркотиков. Последние вообще следует продавать по сниженным ценам, заявил он на последнем заседании правительства.