Новая русская сказка

Квашнина Екатерина Александровна

— Балбес! — вырвалось у меня. Ну конечно же! Они не станут стрелять в нас, пока мы находимся в непосредственной близости от дома министра, потому что в противном случае капут будет не только нам, но и герр Гансу. Что, само собой, для немцев нежелательно.

— Пятимся к стене! — скомандовал мой язык, воплощая идеи чуть ли не до того, как они приходили в голову. — Пятимся к стене, все!

— Ты с дуба рухнул?! — закричала Вася. — У нас же не останется путей отступления!

— Можно подумать, сейчас

они у нас есть, — фыркнул Волк, но болтать было некогда, и мои друзья, следуя приказу, попятились вслед за мной к стене.

Наконец я почувствовал, как холодная и шершавая каменная стена дома прислонилась к моей спине… ну, то есть наоборот, конечно, но мысли в тот момент занимал отнюдь не порядок слов. Глаза продолжали шнырять по стене, отыскивая средство спасения. "ОМОНовцы" тем временем сужали круг, что-то крича на немецком.

— Так, слушать сюда, — приказал я, напряженно оглядывая стену. — Видите, над нами окно?

— Так, — кивнули оба.

— Тут рядом водосточная труба…

Серый Нострадамус даже не дослушал:

— Иван, ты точно с дуба рухнул, причем с высокого! Я тебе что, кошка — по водосточной трубе карабкаться?

— Есть другие варианты спасения? — отрезал я, Волк пристыженно замолчал. — Значит, так. Лезем по этой трубе вверх…

— А дальше? — поинтересовалась Василиса, уже готовая взбираться.

— Хм. А дальше я еще не придумал, — вынужденно признал я, но полез. Волк и царевна — за мной.

Карабкаться было чертовски трудно. Да я же три раза соскальзывал, как слизняк с гладкого стекла, ушибая… ну, неважно, что ушибая. Удивила Премудрая: оказывается, она занималась когда-то в секции альпинизма. Обогнав меня, она показала язык и ухмыльнулась:

— Вот так-то!

Я запыхтел и с утроенной силой полез на окно. Труднее всех пришлось бедняге Волку. Да, а вы когда-нибудь видели волка, лезущего по водосточной трубе? Нет? Не смотрите. Лучше приобретите билеты на коровье фигурное катание, это смотрится куда менее фантастично… в конце концов общими усилиями мы оказались на подоконнике приоткрытого на ночь для проветривания окна.

— Обратно в дом? — спросила Василиса.

Я покрутил пальцем у виска.

— Там-то нас и повяжут. Но зато можно… о, вон туда! — я указал пальцем на выступ над нашими головами. Еще выше был балкон, а оттуда можно было и на крышу, и уж на крыше-то попробовать что-нибудь изобрести. Не сговариваясь, полезли…

Возмущению ребят с базуками не было предела, еще бы, такой прыти они, похоже, не ожидали… Спустя пять минут мы были на крыше. Ну да, не спорю, черепица скользкая, покрытая полимерами, чтоб их, тьфу… но из крыши торчала кирпичная труба от камина. На нее-то мы и уселись.

Санта-Клаусы чертовы. Только вот в мешке далеко не подарочки…

Подарочки?! Точно! У меня

в суме же один из подарков царевны Анастасии, которые она мне преподнесла перед прощанием! А именно — одноразовый Летучий Сахар! Нюхнешь — и ты в проле… то есть в полете. Что? Героин? Не смешите мои тапочки, про полеты я абсолютно серьезно! Не верите? Я и сам не верю. Зато вот Вася и Волк верят. В меня. Нашли спасителя, блин… выхода не оставалось.

— На, — я поделил Сахар на троих. Получилось чуть-чуть, далеко не улетишь, но много нам и не надо — только от "ОМОНа" местного уйти. — Готовы?

Спутники кивнули. Я резко подпрыгнул и взмыл в воздух. Волк последовал моему примеру. Ха-ха, а кто-то еще говорил, что волки не летают!

Василиса все не взлетала… похоже, у нее что-то случилось, судя по ее лицу.

— Что такое? Что-то произошло? — спустился я. Ух, ну и ощущение!

— Я… я боюсь летать… — выдавила царевна, испуганно таращась на меня.

— Приехали, — первое слово, которое пришло в голову. — И кого только набирают в спецагенты?

— Я же не виновата, — буркнула Вася, переминаясь с ноги на ногу и явно не собираясь взлетать.

— Тьфу ты, — я сплюнул и подхватил царевну на руки, снова взмывая верх и взяв курс на Волчика. Василиса Гороховна вдруг очнулась от ступора и отчаянно заверещала от осознания двух мыслей сразу: первая — что она летает, а вторая — что у меня на руках. Поэтому в ее вопле смешивались и ужас, и гнев.

— Нахал! — прокричала она сквозь шум ветра. Обращаясь, думаю, отнюдь не к собственному альтер-эго.

— Дура, — в ответ выругался я и крепче стиснул девушку в руках: меня преследовал страх уронить ее, почти патологический. От одной только подобной мысли становилось плохо.

Волк оборвал наклюнувшуюся было перебранку:

— За мной! Я вижу ковродром! Нам вроде бы туда, если моя память мне не изменяет?

— С кем, с твоим склерозом, что ли? — хихикнула Василиса. Волк обиделся.

— Я, между прочим, для вас стараюсь. А вы…

— А мы — что, мы — ничего… — в один голос выпалили Вася и я. Интересно, Серый авиатор в этот момент не заметил у нас нимбов над головами?

* * *

Почти рассвело, когда действие Сахара закончилось и мы приземлились аккурат на ковродроме. Нет, на коврах я летал, и частенько; я не летал до сегодняшнего дня без ковров. По-честному — страшновато: все время такое чувство, будто вот-вот упадешь вниз. Но с другой стороны и прекрасно. Начинаешь понимать, почему человечество столько веков мечтало подняться в воздух.

Василиса, брыкаясь и огрызаясь, сползла с моих рук.

— Больше не смей так делать! — возмущенно шипела она, одергивая джинсовую курточку, позаимствованную в шкафу жены министра.