Новая трилогия Возвышения. Том 1

Брин Дэвид

Больше того, те самые черты, которые мы, джофуры, находим отвратительными в природных кольцах треки: неспособность сосредоточиться на достижении великой цели, отсутствие честолюбия — позволили им достичь эмпатии с унитарными существами! Им доверяют тайны, с ними советуются, наделяют некоторых треки обязанностями медиков и даже правом продолжать или прекращать жизнь.

ТОЛЬКО ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЕ, КАКИЕ ЭТО ОТКРОЕТ ВОЗМОЖНОСТИ, ЕСЛИ МЫ ПОЙДЕМ НА УЛОВКУ.

Мы можем намеренно создать новых треки и организовать для них «побег» из любящих объятий нашего благородного клана. Искренне

веря, что они бегут от «угнетающих» мастер-колец, эти треки будут вынуждены искать убежище среди рас, которых мы называем своими врагами.

Далее предположим, что, используя этот свой дар бессодержательной эмпатии, они обретут друзей среди наших врагов. Пройдет несколько поколений, и они станут доверенными товарищами.

И в этот момент мы дадим сигнал нашим агентам схватить — собрать урожай — этих самых треки, превратить их в джофуров точно так же, как произошло, когда Аскс преобразился и стал Эвасксом. Для этого нужно только применить мастер-кольцо.

Разве это не даст нам ценнейшие сведения о наших врагах?

Конечно, эксперимент с Эвасксом не достиг полного успеха. Старый треки, Аскс, сумел растопить многие восковые воспоминания, прежде чем метаморфоза завершилась. Возникшая в результате частичная амнезия оказалась очень неудобной.

Однако это не уменьшает ценности всего плана — поместить шпионов-эмпатов в самую середину наших врагов. Шпионов, которым будут верить, потому что они сами считают себя искренними друзьями! А потом с помощью мастер-колец мы вернем потерянных братьев, когда и где их обнаружим.

«СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»

МАКАМИ

В обширном влажном классном помещении были два типа учеников.

Одна группа излучала надежду, другая — отчаяние.

Одна была незаконной — другая несчастной.

Первый тип — невинные и жаждущие знаний.

Второй тип — те, кто и так уже видел и слышал слишком много.

хорошая рыба. хорошаярыба, хорошаярыба. хорошая-хорошая РЫБА!

Доктор Макани на борту «Стремительного» никогда не использовала первичный дельфиний язык. Тем более тогда, когда мастер кининка Крайдайки своим постоянным примером поддерживал равновесие в экипаже.

Увы, сегодня постоянно слышатся обрывки старой речи — простые, эмоциональные писки, какими пользовались неизмененные турсиопы в древних земных морях. Как корабельный врач, Макани сама иногда обнаруживала, что когда со всех сторон окружают огорчения и испытания, она бросает фразу на этом языке, когда ее никто не слышит.

Макани посмотрела вдоль просторного помещения, наполовину заполненного водой, а ученики в это время толпились у большого бака с вращающимся концом, торопясь получить пищу. Здесь почти тридцать неодельфинов плюс дюжина шестируких, обезьяноподобных фигур, карабкающихся по полкам на стенах или ныряющих и быстро гребущих руками с перепонками между пальцами. Из той группы кикви, которую торопливо забрали на Китрупе, уцелела только половина,

но оставшиеся в живых кажутся здоровыми и любят поиграть со своими друзьями-дельфинами.

Я по— прежнему не уверена, что мы поступили правильно, когда взяли их с собой. Неодельфины слишком молоды, чтобы принимать на себя ответственность патронов.

Два учителя старались привести толпу в порядок. Макани видела, как более молодой инструктор — ее бывшая старшая сестра Пипое — с помощью механической руки выхватывает из вращающегося бака живую пищу и бросает ждущей толпе учеников. Тот, что произнес слова на первичном языке — средних лет дельфин с лишенными блеска глазами, — поймал в зубы извивающееся существо со щупальцами, совсем не похожее на рыбу. Тем не менее, жуя, дельфин счастливо напевал:

хорошая рыба хорошая-хорошая-хорошая!

Макани была знакома с бедным Джекаджекой до того, как «Стремительный» улетел с Земли. Бывший астрофотограф любил свои камеры и сверкающую черноту пространства. Теперь Джекаджека — еще одна жертва долгого бегства «Стремительного», все дальше уходящего от теплых океанов, которые они называют домом.

Полет должен был продолжаться шесть месяцев, а не два с половиной года, причем конца ему не видно. Молодая раса клиентов не должна почти в одиночку встречаться с такими препятствиями.

Если посмотреть в таком аспекте, казалось чудом, что только четверть экипажа поддалась психозу регресса.

Подожди, Макани. Ты можешь еще сама пойти по этой дороге.

— Да, они вкусные, Джекаджека, — пропела Пипое, превращая всплеск регрессировавшего дельфина в урок. — Ты можешь сказать мне на англике, откуда пришла эта новая разновидность рыбы?

Послышались радостные писки и хмыканья — это более умная половина учеников, та, у которой есть будущее. Но Пипое поглаживала старшего дельфина сонарным подбадриванием, и вскоре остекленевший взгляд Джекаджеки слегка прояснился. Чтобы доставить ей удовольствие, он сосредоточился.

— С с-сс-наружи. Хорошее с-с-солнце, хорошая в-в-вода.

Остальные ученики радостными возгласами приветствовали краткое возвращение к тому, кем он был когда-то. Но подъем очень скользкий. И здесь врач ничего не может сделать. Причина не в органическом заболевании.

Регресс — последнее убежище от тревоги.

Макани одобряла решение лейтенанта Тш'т и Джиллиан Баскин не сообщать всему экипажу содержание дневника хуна Олвина.

Если и есть что-то, что сейчас не нужно экипажу, так это известие о религии, которая провозглашает святость регресса.

Пипое закончила кормить регрессировавших взрослых, а ее партнер занимался детьми и кикви. Заметив Макани, Пипое двумя мощными ударами плавников проплыла все помещение и вынырнула в пене и брызгах.

— Да, доктор? Вы хотели меня видеть?

Кто не хотел бы увидеть Пипое? Ее кожа сверкает юношеским блеском, хорошее настроение не покинуло ее, даже когда корабль бежал с Китрупа, оставив так много друзей.

— Нам для экспедиции нужна квалифицированная медицинская сестра. Боюсь, что экспедиция предстоит длительная.