Новая Земля – мир, где люди улыбаются
Шрифт:
«Феофан, ты обещал, что никогда больше не сделаешь женщине больно!»– хотелось ей кричать сейчас, вглядываясь в темнеющую даль воды.
Солнце погрузилось в море. На серебристой мерцающей дорожке, которая вела от Феодоры к звезде, которую зажёг Ангел, показалась лодка. С каждым взмахом вёсел, с каждым ударом сердца она приближалась…
***
– И как же теперь я обнимать тебя буду? – сказал Феофан, глядя то на кисти рук, плотно замотанные чистой белой тканью, то на жену. – Ты даже мне бинты приготовить успела, спасибо… И само бы зажило… Я не мог по-другому
– Я знаю, Феофан, – Феодора отвернулась к окну, посмотрела на белую герань, взяла леечку.
– Ты уже поливала ее, и я тоже сегодня поливал, – тихо сказал Феофан. Он долго не решался подойти, взять Феодору за руку, посмотреть в лицо. Боялся снова увидеть в её глазах слёзы. Такие же слёзы, что были на берегу. И у самого почему-то просились слёзы на глаза…
Через несколько минут Феодора сама повернулась к нему. В её глазах были и слёзы, и знакомые ему искорки одновременно. «Всё хорошо, слава Богу,» – понял Феофан, увидев едва уловимую в самых уголках её губ улыбку.– Теперь обнимать не будешь… Пока руки не заживут. И пока у дома угол крыши не подлатаешь. Мне кажется, он протекает. Пойдём, покажу, где.
… Потом они отправились на берег. Ей вдруг вспомнилось, как она впервые шла под руку с Феофаном. «Как странно, мы до этого почти полжизни были где-то совсем рядом, может быть даже виделись, но не видели. Как мы могли искать друг друга так долго, когда жили совсем рядом».
На западе всё так же светила жемчужно-белая звезда. Феофан задумчиво произнёс: «Наверное, эта мерцающая дорожка, что ведёт к звезде, есть не только на поверхности моря. Просто мы её не всегда видим. Просто нужно сделать несколько шагов, чтобы встать на эту дорожку…»
– Ко мне приходил Ангел, – рассказала Феодора, – я даже не представляю, как пережила бы эти два дня, если бы не он.
– Знаешь, любимая, я теперь думаю, что у нас, наверное, один Ангел, один для двоих. И это он помогает нам слышать друг друга, даже если мы оба молчим, или находимся далеко.
– Да, наверное. Я тоже сейчас об этом подумала… А ещё много думала вчера: что могло случиться с теми людьми, которые жили здесь, на этой земле? У меня такое чувство, что как будто жили ещё вчера… Странное чувство.
– Когда мы плыли ночью вместе с Ангелом, – Феофан невольно посмотрел на свои руки и улыбнулся, – он рассказывал мне, как устроена жизнь. Очень понятно рассказывал… Наверное, мне тоже нужно сказать тебе то, что никогда прежде не говорил.
У того посёлка, где мы жили, которого сейчас уже нет, в море было одно место… Ещё когда я был маленьким, отец рассказывал о нём. Там – сильное течение, которое начинает уносить лодку в море. Куда – никто не знает… Никто оттуда не возвращался…
До того, как мы встретились, когда мне казалось, что у меня никогда не будет настоящего дома на этой земле, в этой жизни… Потому что я не от мира сего… Я много времени проводил в море. Ненадолго возвращался на берег, чтобы поесть что-нибудь, пополнить запас воды – и снова в море. Я даже спал иногда в лодке. Не хотелось быть в том доме, который построил…
И однажды я решил найти это течение. А когда нашёл, то просто лёг на дно лодки и закрыл глаза. Пускай уносит, мне всё равно, куда… А если заберёт к себе море – так тому и быть… Может быть, увижу что-то новое. На земле ничего нового уже не будет. Оттого, что я есть на земле, никому не лучше…
Было не страшно, а даже легко и радостно. Сколько прошло времени, пока я так лежал, – не знаю. Время как будто перестало существовать. И сам я перестал существовать…
Очнулся оттого, что лодка не двигалась. Я выглянул за борт и понял, что она села на мель. Я огляделся и увидел ещё лодки, в которых никого нет.
Как глупо, – подумал я тогда, – здесь ничего нет… Есть, как будто, земля, но по ней нельзя идти… Есть вода, но нет моря, по которому можно плыть… Есть лодки, но в них нет никого… Есть небо, но нет ветра, чтобы поднять волну и разбить эти лодки, или снять с этой мели, или перевернуть и утопить… Ничего нет. Всё как будто бы есть, но нет ничего. Только я один пока ещё есть… И осталось ещё немного воды во фляге, чтобы и во мне жизнь не закончилась…
Я выбрался из лодки и стал толкать её против течения. Потом запрыгнул в лодку и стал грести. Я не знал курса, просто держал против течения… Время опять перестало существовать, но я существовал, я был…
Наверное, и Ангел был рядом. И тоже помогал мне, – Феофан улыбнулся, – просто тогда я ещё не умел его видеть. Наверное, он помогал мне, чтобы я смог встретить тебя, Феодора. Наверное, это ты, Богом Дарованная, научила меня видеть Ангела.
– Феофан, пойдём домой. Наверное, скоро дети проснутся.
Светало. Они посмотрели на жемчужно-белую звезду и улыбнулись своему Ангелу. Они смотрели на встающее над Новой Землёй солнце и улыбались ему. Они смотрели на эту землю и улыбались ей. Они шли домой и улыбались друг другу. Дом человека там, где живёт Любовь.
Дома они заглянули в комнату, где спали дети, сын и дочь.
– Как спят крепко! Набегались вчера, и впечатлений столько за эти два дня, – прошептала Феодора.
– У нас с тобой замечательные дети! Помощники. И ты… Ты такая молодец!
– А разве может быть по-другому? – улыбнулась Феодора.
– Может. Но нам больше нравится именно так! – подхватил Феофан.
– Ты говоришь сейчас моими словами!
– А ты – моими! Пойдём в залу, а то ребят разбудим. Пускай отсыпаются.
В зале сели за большой стол, друг напротив друга.
– Ты такая молодец! – снова сказал Феофан. Я переживал…
– Просто мне Ангел помогал…
– Ангел никогда не возьмёт оба весла, любимая. Это – ты. Ты сама не позволила страху, недоверию, обиде овладеть тобой. Ты сама выбрала любовь и веру. Твоя душа живёт чувствами, долгими и светлыми, а не эмоциями, которые налетают как шквалистый ветер в море и могут сбить с курса, даже потопить лодку.
Ты знаешь, когда мы плыли с Ангелом навстречу той волне, я всё думал: почему? Почему опять всё разрушается…