Новая жизнь российской сборной, или Приключения итальянца в России
Шрифт:
Тема загородной современной базы все равно не ушла. И по прошествии некоторого времени Капелло вместе с Толстых даже посещали Бронницы, а потом подмосковный Звенигород, где проектируется крупный комплекс для подготовки всех сборных команд – молодежной, юношеской и собственно первой. Но это дела отдаленного времени, которое явно наступит уже не в эпоху Капелло. Так что сейчас вновь и вновь – «Балчуг», где сборная собирается в том числе и для того, чтобы переночевать и наутро тронуться в аэропорт. Командный дух, по мнению Капелло, от этого лишь сплачивается.
Сразу вспоминается, как при самой первой встрече со сборниками,
Итак, Фабио прогуливался по лобби лондонского отеля, даже не раздражаясь при виде журналистов, а лишь поднимая палец вверх:
– Хорошо здесь, правда? Вам нравится?
Впрочем, синьор столь самодостаточен, что ему даже не нужно слышать ответ. Он идет дальше, явно о чем-то сосредоточенно размышляя. Приветливая маска на лице, доброжелательные кивки – а потом снова обратно, в себя.
О чем думал тренер, задумчиво прогуливаясь по лобби отеля? О предматчевом состоянии команды? О вариантах построения на поле? О том, как может пойти игра с североирландцами? А может, о том, не придется ли ему тут за что-то расплачиваться собственной карточкой, как это случилось в феврале во время сборов в Испании?
А в феврале ситуация была кричащей. Фабио Капелло, сам исправно получающий свою зарплату на карточку, узнал, что ни один из его помощников с момента назначения в августе вплоть до начала февраля денег не получал. Кормили «завтраками», мол, сейчас с деньгами кризис, но как только решим – тут же погасим все долги. Однако ж долг за полгода – это для итальянца оказалось чересчур. Фабио звонил в Москву и, даже не прибегая к элементам шантажа, просто недвусмысленно давал понять: не получат все мои сотрудники денег – тренировать команду в игре против Исландии я не выйду вовсе.
Толстых принял меры, деньги где-то нашел и проблему решил. Но вряд ли это не оставило соответствующего шрама на теле взаимоотношений итальянского тренерского штаба и руководства Российского футбольного союза. Не зря, ох не зря Фабио Капелло заявил в конце февраля на встрече с британскими студентами, что любит английский футбол до такой степени, что готов рассматривать предложения, если они будут.
Когда я рассказал об этих финансовых проблемах в штабе сборной в своем эфире, когда мои сотрудники упомянули об этом в Твиттере моего шоу на «Радио Спорт» – программы «Теория заговора», поднялась сильная буря. Сотрудники пресс-службы РФС упорно пытались выяснить у меня, а когда не удалось у меня, то окольными путями у моих коллег, от кого я узнал эту закрытую, доступную только крайне узкому кругу посвященных информацию. Никто не опровергал – напротив, искали источник «слива». А на следующий день даже попросили самого Капелло сделать для печати заявление.
– Все обязательства РФС перед тренерскими штабом и сборной в целом выполняет в полном объеме, – чеканно произнес итальянец.
От тренера, который чтит контракт, другого ответа ожидать было сложно. Он никогда не станет критиковать своего действующего работодателя. И за это вряд ли кто-то будет его осуждать.
Выпущенная мной в публичное пространство информация о финансовых долгах
Отношения с руководством РФС: Капелло и Толстых
Николай Толстых при всей его порядочности и чистоплотности – наверное, не самая удобная фигура футбольного начальника для таких, как Капелло. Он словно возник из какого-то иного, давно отжившего времени. Дело даже не в том, что он применяет подходы отжившей эпохи, дело – в вопросах ментальности и даже, если хотите, культурного багажа.
Приведу пару примеров, которые будут замечательной иллюстрацией к тому, что происходит во взаимоотношениях между Фабио Капелло и Николаем Толстых. Это будет куда ярче, чем любые их совместные или индивидуальные заявления.
Каждая уважающая себя сборная имеет, как правило, двух спонсоров, которые ее обшивают-одевают. Один – это официальный экипировщик: тот, кто поставляет футболки, спортивные костюмы, бутсы – словом, абсолютно все, что связано со спортивной экипировкой, то, без чего команде просто нельзя будет обойтись. У нашей сборной давным-давно подписан на эту тему десятилетний контракт с фирмой Adidas, и к теме этой вроде бы никто не возвращается. Второй поставщик одежды – это одежда, что называется, парадная: костюм, галстук и т. п. По этому поводу у нас в последние годы всегда возникали проблемы. О них не особо принято рассказывать. Да и большинство не подхватывает их, новости эти не обрастают слухами и домыслами. О проблемах с недофинансированием тренерского штаба и об истории с Dolce&Gabbana, о которой я собираюсь рассказать сейчас, я сообщил в одном и том же эфире. Тему финансовую подхватили все, тему одежды – практически никто. Это, видимо, вполне соответствует особенностям нашего менталитета: считать чужие деньги всем всегда интересно и приятно, обсуждать, кто во что одет, наверное, уже интересно меньше.
Еще во времена Сергея Фурсенко представители различных брендов с мировым именем «приходили» к сборной и ее руководству с вопросом о сотрудничестве.
– Миллион! – отвечал в таком случае Сергей Александрович. – Вы нам платите миллион евро, и тогда мы начинаем сотрудничать.
– Простите, но это традиционный бартер. Такая же схема, по которой мы работаем с «Миланом», «Барселоной», всеми мировыми лидерами: мы тратим свои средства, чтобы сборная получила индивидуально пошитые костюмы бизнес-уровня. И для нас это дополнительная реклама. Вы не платите ничего, но вы получаете высококачественную одежду.
– Миллион! – продолжал повторять Сергей Фурсенко. – Мы поставили задачу вести коммерческую деятельность. Наша сборная должна зарабатывать деньги.
Тут можно было бы язвить и иронизировать, что это не сборная зарабатывает, руководство РФС зарабатывает на сборной. Но не об этом речь. Бренды с мировым именем обиженно, а чаще в растерянности уходили прочь. Им было искренне непонятно, почему «Барса» и сборная Италии с них не просят денег, а бренд под названием «Сборная России» стоит столько, что за счастье поработать с ним надо еще доплатить миллион евро.