Новая жизнь Семёновны и Захаровны
Шрифт:
– М-да, гардероб навевает уныние. Ну да ладно, мы тут ненадолго, так что сокрушаться нет никакого смысла.
Обе быстро помылись, заплели влажные волосы в косы, в общем, привели себя в божеский вид. Переоделись в унылые платья.
– Так, осмотрелись, помылись, теперь пошли массу наращивать, – поспешила к двери Семёновна.
– Пошли, только где у них столовая?
– Не переживай, по запаху найдём.
Не знаю, нашли бы они по запаху или нет, но в коридоре на
– Тринадцатая, девятая, как же я рада, что вы живы! – она застыла, испуганно посмотрела по сторонам и тише добавила: – Я думала, вы мертвы. Смотрю – лежите, а от ваших платьев дым идёт.
– Так ты нас нашла? – тут же перешла к делу Захаровна.
– Вы забыли? Мы же на стрёме стояли, пока я со своим Клео через забор разговаривала.
«Вот это жаргон!» – хохотнула мысленно Захаровна.
«Зин, жаргон – это мелочь, а вот что девочка рога лорду наставляет, это уже интересно».
«Ну, ещё не наставила, но, кажется, недалека от этого».
– Ну и как у вас всё прошло? – решили они разузнать поподробнее.
– Да никак, – тяжело вздохнула веда, – вас как молнией шарахнуло, я к вам, потом к лекарям…
– Ну и что собираешься делать дальше? – продолжала допрос Зинаида.
– Бежать мне нужно, скоро будет отбор, а у меня сами же знаете что…
Вот тут она неправа – бабушки терялись в догадках.
– Слушай, напомни, а то после удара молнией пробелы в памяти.
– Так Клео – мой истинный, – чуть слышно ответила веда.
«Ха, ничего себе тихони! Эти дебилы как клоны ходят, маски носят, а девочек-то уводят из-под носа!»
– Расскажешь поподробнее после завтрака, а то у нас проблема: тут помним, – показала Захаровна рукой на одну часть головы, затем на другую, – а вот тут ни черта.
– Ну да, вас же шарахнуло-то порядком. Тогда я вам напомню на всякий случай… Ведите себя тихо, глаза в пол, грубые слова не говорите, а то в светлой запрут.
– А светлая – это ещё что такое? – насторожилась Семёновна.
– Беда… – посмотрела рыженькая, понимая, что её подруги вообще ничего не помнят.
– Ты не представляешь какая, – сдерживая смех, ответила Семёновна, так как была уверена, что беда будет у тех, кто рискнёт их туда посадить.
– Если кратко, то в светлой мы занимаемся духовным очищением… – пояснила девушка, а новоявленных вед передёрнуло от выражения «духовное очищение». Был у них печальный опыт, воспоминания о нём вызывали нервную дрожь и спазм желудка, который больше всех и пострадал…
– Спасибо, что предупредила, – сдавленным голосом ответила Захаровна, проглатывая ком в горле.
– Не за что, это я в неоплатном долгу
– Почему? И откуда тут магички? – Захаровна решила выудить побольше информации из добровольного источника.
– Вы что, совсем? – покрутила девушка у виска и как-то напряжённо посмотрела на них.
– Частично, – тут же ответила Семёновна.
– Точно! Тут помните, а там нет – забыла.
«Мы вообще-то нигде не помним», – пробурчала мысленно Захаровна, попутно ругая Смерть, что та им мало дала вводной информации.
– По поводу магичек: эти гарпии терпеть не могут вед, поэтому и следят за нами с особым рвением. У нас как бы взаимная неприязнь, только мы бесправны, а они имеют власть.
«Зин, нужно проштудировать всю информацию о магичках и найти их слабые места – чую, мстить этим злыдням придётся постоянно».
«А я чую, что мстить придётся многим, – пробурчала в ответ Клава. – Вот тебе и новая жизнь. Одни проблемы!» – продолжала она сокрушаться и обратилась к девушке:
– У тебя какой номерок, раба любви? – обратилась к девушке Семёновна.
– Что, и этого не помните? – старушки печально посмотрели на неё и кивнули. – Бедные… – покачала девушка головой, с сочувствием посмотрев на будущих предводителей бунта. – Пятая я.
– В общем, так, пятая, после завтрака введёшь нас в курс дела, а то с нашим недугом мы определённо загремим в светлую.
– Да я бы и так помогла, мы же веды и должны держаться друг друга.
Из услышанного бабушки сделали выводы, что вед гнобят все кому не лень, а те пытаются друг другу помочь, только толку никакого.
«Придётся взять над ведами шефство», – констатировала Захаровна.
«А я предлагаю организовать подпольное движение».
«Сбавь обороты, революционерка. Сначала дело, затем государственный переворот».
«Зин, ну тебя и заносит!» – хохотнула Семеновна.
«А что мелочиться? Нужно масштабно мыслить!»
«Да ну тебя, фантазёрка», – махнула рукой Клава и вошла в столовую.
Окинула взором помещение в бело-серых тонах с круглыми столиками, покрытыми белыми скатерками, – миленько. Вернее, терпимо. Перевела взгляд на сидевших девушек и непроизвольно вздрогнула: все тоненькие, как веточки берёз, и глаза такие печальные – смотришь на них, и плакать хочется. Но когда посмотрела на то, чем их кормить собираются, Семеновну немного повело.