Новая жизнь владыки демонов
Шрифт:
– Я видел только конец, Анатолий Васильевич. Но вот молодые люди утверждают, - он указывает на «воздушного» и коротышку, - Что Орлов пробудил свои чакры и напал на них.
Я демонстративно фыркаю, ничуть не смущаясь этого. Ну и детский сад.
– Демид?
– Это не так, господин директор. То есть, чакры я действительно пробудил – но только из-за того, что моей жизни угрожала опасность. Дмитрий Радищев и его прихвостни два года всячески унижают меня. А сегодня решили отработать мощные заклинания. Вы сами видите, - я указал на свой нос. Задрав штанину,
Директор хмурится, и переводит взгляд на парней.
Коротышка и блондин молчат, а вот «воздушный» невозмутим, и продолжает гнуть свою линию.
– Это ложь! Он неожиданно напал на Радищева, а потом сразу – на Михайлова! Вы сами видите его лицо! Мне удалось сбить колдовское пламя и повалить Орлова, а затем…
– У меня есть свидетели, - перебиваю его.
«Воздушный» резко замолкает.
– Вот как? – удивляется директор, - И где же они?
– Убежали, завидев Аркадия Борисовича. Две девушки, Маша Михайлова, - «вспомнив», как зовут брюнетку, я киваю на коротышку, - сестра этого Януса двуликого, и Катя Казакова. Она снимала происходящее на телефон с самого начала.
На несколько секунд в кабинете повисает тишина.
– Если позволите, господин директор, - продолжаю я, покачивая ногой, - Отправьте Аркадия Борисовича в наш класс, пусть заберёт у девушек телефоны. Наверняка у них не хватит ума сразу удалить видео. Только не вызывайте их по громкой связи, могут сообразить.
Перехватив взглядом движение руки «воздушного», скользнувшей в карман, добавляю:
– И пусть эта троица выложит свои смартфоны на стол. Во избежание недоразумений, так сказать.
И, подав пример, выкладываю свой «Руфон» старенькой модели первым.
– Телефоны на стол, господа, - сухо командует директор, - Быстро.
Меня сверлят три пары глаз, готовые пробурить дырку, но я ничуть не смущён.
Малыши, вы даже не представляете, насколько ваша подлость и низость для меня несущественна… Даже не представляете, что на этом поприще проиграли, не успев начать схватку…
– Аркадий Борисович, приведите девушек. И да, телефоны реквизируйте сразу. Орлов, - он поворачивается ко мне, - Ты ведь понимаешь, что если обманул, одно слово будет против трёх. И тебя исключат.
– Понимаю. Но я не вру.
Вскоре девчонки с недовольными лицами тоже оказываются в кабинете. Директор просит их разблокировать телефоны. Те пытаются съехать на закон о защите персональных данных.
– В таком случае мы вызываем полицию, - пожимает плечами директор, - Налицо уголовная статья, и они будут вынуждены изъять вещественные доказательства, раз Демид так утверждает. Чтобы проверить их содержимое. И если там обнаружится это видео… Что ж, вы можете стать соучастником преступления. Не думаю, что это благотворно скажется на вашем будущем или понравится родителям.
Казакова недовольно сопит, переглядывается с блондином, и сдаётся. Меньше минуты – и директор смотрит видеозапись о том, как меня избивают, и что за этим следует.
–
– Господин…
– Заткнись, Михайлов! Если бы ваши семьи не оплачивали ваше обучение и не жертвовали огромные суммы на благотворительность – я бы вышвырнул вас из лицея незамедлительно. И посоветовал бы Демиду написать заявление в полицию! Но… Орлов, - он поворачивается ко мне, - Такая выходка этих идиотов нанесёт огромный удар по репутации нашего учебного заведения… Я пойму, если ты…
– Я вас тоже понимаю, Анатолий Васильевич. Писать заявление не буду…
– Если?.. – он правильно меня понимает.
– Если вы назначите им дисциплинарное наказание и сообщите их семьям о случившемся. А позже я… Сам свяжусь с ними. Чтобы потребовать компенсации.
– Ах ты нищеброд!.. – начинает возмущаться «прилизанный» блондин, но, вздрогнув, затыкается, когда директор бьёт по столу ладонью.
– Молчать, Радищев! Что ж, Демид, это разумно. «Уложение о дворянстве» вполне позволит тебе это сделать, имея доказательства.
– Поэтому я прошу отправить мне видео этого… Избиения. Так я буду уверен, что оно никуда не денется.
На этом разговор с директором оказывается исчерпан. Меня освобождают до завтрашнего дня и отправляют к целителям, а затем домой. Что ж… Это отлично – есть время изучить мир, в котором я оказался.
Забрав из класса сумку, я заскакиваю в лазарет, и местные целительницы в соблазнительных халатиках за секунду избавляют меня от обморожения и вправляют нос. Затем выхожу на парковку перед лицеем и иду до автобусной остановки. Но не успеваю пройти и двадцати шагов, как слышу, что сзади кто-то сигналит.
Еле успеваю отпрыгнуть – и мимо проносится кроваво-красный кабриолет. В нём сидят две рыжие девчонки и хохочут.
Оттого, что чуть меня не сбили!
«Сёстры Мирославские, Лия и Лиля» - всплывают в памяти воспоминания Демида, - «Заносчивые сучки, держатся особняком от остальных компаний. Любят грубые шутки и неоправданную жестокость».
– С дороги, зажигалка! – вопят они, и прибавляют газу.
Ах вы твари!
Бросаю им вслед огненный шар, но он, разумеется, не догоняет быстрое авто и рассыпается прямо в воздухе. Ничего, в следующий раз…
Иду дальше на остановку, дожидаюсь нужного автобуса и оплачиваю проезд картой. На телефон приходит сообщение с балансом – денег осталось всего на пару поездок… Хм… Надо бы что-то с этим решать…
Сажусь у окна и какое-то время молча смотрю на мелькающий за ним Петербург – мосты, каналы, старинные дома самой разнообразной архитектуры, открывшиеся совсем недавно летние заведения, парки и скверы.
Неожиданно обращаю внимание на здоровенный памятник, мимо которого мы как раз проезжаем. Память Демида услужливо подсказывает, что это изображение князя Великорусского Анклава, Михаила Благовещенского.