Новая жизнь. Вожак шайки

Белов Иннокентий

— Не знаю еще, — отвечаю ему я, — Поговорю с народом, еще в чем-то разберусь.

— Я заказал жаркое на целого поросенка, его будут готовить и через час принесут сюда, за стол, чтобы мы всегда могли присмотреть за своими лодками, — и он показал на несколько столов, стоящих на пристани, — А пиво будет прямо сейчас, как только нальют кружки, — удовлетворенно заявил приятель.

— И почем здесь поросенок? То есть, его цена?

— Нормально, всего восемь серебра, восемь дамов. Как за вчерашнюю транспортировку лошадьми, видно, что дорогая таверна.

— Хорошо,

хоть горяченького вволю поедим, — согласился я и мы присели на нашей основной лодке, чтобы спокойно, отдыхая при этом душой, почистить кошели и пояса всех наших жертв от наличных и всего полезного, что может там найтись.

Как раз к моменту, когда Норля, а значит и меня, позвали за стол, мы собрали солидный урожай серебра и золота из кошелей. Медь тоже попадается время от времени, зато во всех кошелях в наличии кресало с кремнем, разная мелочевка и еще в некоторых золото оказалось спрятано в самих поясах, а не лежит в кошелях.

Это то и не удивительно, кошель всегда могут срезать или просто потерять, поэтому крупные монеты надежно просунуты в середину широких ремней. С тех воев, которые попались в прицел бластера и умерли мгновенно, еще с каждого пояса сняли по качественному ножу в чехле, тоже, недешевый и обязательный аксессуар для местного мужчины и повзрослевшего парня. С тех же, с кем воевали на пристани поселения, ножи нашлись в лодке не все, половина осталась валяться где-то там, на траве и песке берега.

— Однозначно, убивать поселковых и стражников гораздо выгоднее, чем воевать с разбойниками, — констатировал я, когда пересчитал все монеты и количество ножей, добавившихся в доставшиеся нам раньше трофеи.

— С кнехтами того орта тоже хорошо получилось, — вспоминает про дорогущий арбалет приятель и еще про пять неплохих мечей.

— С разбойников мы едва набрали около пяти золотых далеров вместе с серебром, с двадцати пять примерно рож. А с поселковых, с двадцати ополченцев у нас набралось под двадцать далеров и еще около пяти золотых серебром. С разбойников мы сняли пять самых дешевых кольчуг, а с этих уже шесть штук и две из них очень дорогие, те, которые червленые оказались.

Норль согласно кивает и смотрит, чтобы никто не подобрался близко и не запалил наши богатства. Для этого мы отплыли в сторону от подплывающих лодок и маршрута, по которому их по очереди утаскивают лошади. Процесс движется непрерывно, и в зависимости от количества приплывающих лодок, у лошадей или завал с работой или небольшой простой.

— Смотри, мы тут уже больше часа, пусть и примерно, — говорю я, не зная точно, как мерить местное время, — За это время приплыло шесть лодок и лошади утащили семь лодок. Тебе не кажется, что это очень популярный маршрут и народ такими же толпами плывет на ту сторону, чтобы познакомиться с местной святыней, которая раздает нам и многим местным своею нейросеть. Про свою мы можем и сами убедиться, а вот про местных я вижу, когда их касаюсь и потом приходят сообщения в меню.

— После стрельбы на речке еще ничего не пришло, — замечает Норль.

— Это понятно, мы вне зоны действия местной сети. Хотя, что то такое — я

не понимаю, — признаюсь я приятелю.

— Да не переживай, какая разница, что не понимаешь. Главное — что она здесь есть и рядом с ней мы становимся значительно сильнее, — подумав, отвечает напарник. Тоже верное мнение.

Тут нас зовут за стол, служка приносит огромный поднос с целым поросенком и несколько кружек с пивом, симпатичная и крупная телом служанка накрывает на стол и расставляет еще блюда с местными овощами и хлебом.

Судя по тому, как она призывно улыбается приятелю, он произвел определенное впечатление своим заказом и своей статью на нее. Или дорогой кольчугой, надетой прямо на просто бесценный панцирь солдата космической пехоты.

— А может, — с легкой завистью думаю я, — Она просто ждет хорошие чаевые.

Норль важно разглядывает румяный бок поросенка, отрезает хорошую порцию и жадно засовывает в рот, запивая тут же пивом. Долго жует, допивает первую кружку и с довольным видом спрашивает, сколько денег с нас причитается.

— Одиннадцать танов, — слышу я ответ служанки и перевожу его приятелю.

Тот неторопливо достает золотой и прихлопывает его на столе, мол, сдачи не надо.

Служанка благодарит и еще раз бросает обнадеживающий взгляд на приятеля, поднимает монету и семенит к таверне. Норль внимательно провожает взглядом ее широкую задницу, зато я сразу же приступаю к поросенку и пробую местное пиво. Ну, пить можно, мутное такое, но, пахнет хлебом и градусов, наверно, меньше трех. Буду привыкать, какое есть, такое и пить придется, если только потом не ускорю здесь прогресс и не переведу производство к верховому или низовому брожению.

После шикарного обеда с пивом глаза сами собой слипаются, и мы переводим нашу пару лодок вниз по течению, в ближайшее место с тенью и дружно заваливаемся спать.

Глава 5 ОТЛИЧНАЯ ТОРГОВЛЯ ДО ВРЕМЕНИ

Сквозь сон я слышу, как подгребают лодки с того берега, как шумно и радостно высаживается с них народ и просыпаюсь первым. Появилась у меня в голове одна мысль, с того момента, как я рассмотрел несколько торговых мест под навесом около таверны с номерами наверху. Полежав немного, я все же поднялся и начал собирать мешки со шмотками, два с разбойников и один с поселковых, еще мешок с поясами и пятый сверток с ножами.

Так хорошо, что есть где-то на реке место остановиться чужеземцам на денек-второй, чтобы немного успокоиться, отдохнуть, пообщаться с народом и познакомиться с ценами. Заполнить, так сказать, некоторые пробелы в окружающей жизни. Пока не появились представители местной власти и не стали задавать трудные вопросы подозрительным товарищам — это я тоже хорошо понимаю.

Два таких крепких мужика, увешанные оружием и прямо сидящие на нем, могут оказаться или только опытными наемниками или странствующими рыцарями. За рыцарей нам никак не сойти, если же представимся наемниками — должны будем сразу ответить, к кому нанялись и что тут выжидаем. Незнание языка не принимается в качестве оправдания.