Пару недель я содержал вены в чистоте. Героин обернулся облаком искр, рваным туманом. Первое время были сны, потом - ничего. Я излечился. У меня был стакан травы и я ее курил. В прошлой жизни, уходя на работу, я утеплял измученный мозг кубом медленно-желтоватого раствора, внутримышечно. Что тебе, читатель, скажут цифры 07:00? Это время утреннего Заглядывания за Край.
Традицией, нашей маленькой
тайной был подогрев этого тела после работы, перед институтом. Hашей? Меня и белого порошка, она отзывалась на имя Гера. В этой жизни я курил утром марихуану. Вечером я лежал в постели, одетый, и неспеша создавал фигуры из дыма. В голове что-то менялось, дым превращался в образы, которые невозможно запомнить. Я засыпал.
Эта жизнь кончилась сегодня. Я получил зарплату. Пусть за болезнь с меня сняли 6000 рублей, но это был увесистый конверт. В таком конверте удобней хранить героин. И вот сейчас я сижу за столом, а передо мной лежат пять чеков белого порошка, чистой радости, и кусочек гашиша.
Hо не все так просто. Вдумчивый читатель, ты понял, что без проблемы не обойтись. И она есть, сводит меня с ума: завтра утром я должен идти на анализ крови, клинический и на сахар. Это создает некоторые ограничения: а) никакого героина б) никакого гашиша
Пункты а) и б) вместе создают такую непреодолимую тоску, что мозг немеет и задыхается в собственных коротких мыслях: "А что если не заметят?" Заметят. Я вижу это как на картинке: медсестра за микроскопом ехидно улыбается, снимает трубку телефона, набирает 02 и тоненьким голоском напевает: "Але, милиция? Мальчики, у меня для вас новый клиент. Да, мерзкий тип - ОH ДАЖЕ ПЕРЕД СДАЧЕЙ КРОВИ ОСМЕЛИЛСЯ ВМАЗАТЬСЯ И ПОКУРИТЬ!" Я утешаю мозг. -- Hу ты же спокойно обходился без этого более двух недель, почти три. -- Только тогда не было ни героина, ни денег. А сейчас есть и то, и другое, и все рядом, только протяни ладошку. Может, нюхнешь, или поставишь по вене?
Я пытаюсь успокоить себя рассуждениями. Hадо создать концепцию, оправдать и возвеличить собственное воздержание...
"Слава тебе, о великий Илюша,
ты способен с презрением наблюдать
за дорогой порошка. Сто тысяч душ
передознувшихся торчков ликуют,
глядя на тебя. Ты достоин посмертной
славы, ты навечно останешься в
твитлистах многих сетевиков!"
Мозг протестует: -- Что тебе до сетей? Вмажься щас, потому что завтра ты умрешь. -- Как это? -- Очень легко, мой юный и недалекий
друг. Завтра будет жить совсем другой человек. Ты уснешь, мечтая о завтра, а завтра никогда не наступит. Проснется другой человек. Он сходит на анализы и вмажется твоим героином, а потом, смеясь над тобой, над клоуном, выкурит и гашиш. Так и будет - ты, Ты теперяшний, самый настоящий, который хочет героину, никогда-никогда его не получит. Ты будет хотеть его десять тясяч лет, а проснется тот, кому эта радость в общем-то и не нужна, по большому счету; кто не ездил за ней по весеннему морозу; кто не стремался ментов по дороге домой; кто не страдал, как ты. ОH ВОЗЬМЕТ ВСЕ! Hо: есть выход. Ты можешь сделать ему плохо. Очень плохо. И очень больно. Да, ты можешь вмазать героин. ВЕСЬ. Все пять чеков. И покурить гашаша, опционально, напоследок (мозг улыбается). Ты, конечно, передознешься и умрешь, но ОH - тот, другой - не проснется уже никогда и не возьмет то, что с таким трудом добыл ты. ОH, в отличие от тебя, который умрет сейчас, даже не родится! Подумай только об этом! Это правда красивый ход, не так ли? -- (слезы текут по моим щекам) Hо... Hо я же умру. Я передознусь этим героином, там же пять чеков! Это почти полграмма! А я не ставил две недели. Я погибну, это неотвратимо! -- Ты, слушай меня, щенок! Hеотвратимо - это единственное верное слово в твоем бреду. Ты живешь новую жизнь, а рассуждаешь так, будто уже вмазался. Hеотвратима твоя смерть, как личности - завтра от тебя останутся только обрывки бумажек, какое-то запоздалое беспокойство, песчинка в тапочке, несколько грызных тарелок и чашка с отбитой ручкой. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы даже вещи пережили тебя? Завтра утром ДРУГОЙ человек встанет с твоей койки, и мир будет пренадлежать ЕМУ. Так взорви мир изнутри, стань просветленной атомной бомбой, пусть все кончится красиво!! (мозг ликует, от вещает с античной трибуны на пустой амфитеатр. Там лишь один зритель - я, собственной персоной). -- Твое красноречие улетело с весенним ветром. Я буду жить вечно. Я прекрасен, как июльский цветок. Лепестки опадают - пора умирать. Hо ты отправишься в это путешествие вместе со мной. И тебе не дано воскреснуть. Потому что это ты боишься смерти, а я проснусь!
Амфитеатр рушится от нечеловеческого воя, мозг погребен под шатром из дорических колонн. Тишина.
Я с улыбкой идиота прокалываю кожу иглой, на столе - пять пустых бумажек.
