Новая жизнь
Шрифт:
3) не красавица, что почему-то удручает все сильнее;
4) а еще я есть хочу.
Стемнело окончательно, и, ко всему прочему, я промокла и замерзла. А времени оставалось — только до рассвета. Потом все. И я совершенно не представляю себе — где мне найти доброе дело.
— Не переживай, — Феофан.
Оба дружка уже сидели у меня на коленях, кутаясь в край куртки и выглядывая из-под нее.
— Просто следуй зову своего сердца.
— Простудился? — хмуро. Рёва.
— Нет, чхи, все в порядке.
— На.
— Но это же твоя куртка!
— Просто надень.
— Спасибо, — смущенно.
— Заболеешь — возись потом с тобой, — со вздохом.
— Я не заболею. Я же анрел. А где ты шарф взял? Ой, придушишь!
Я встала и медленно побрела вниз по ступеням, держа этих двоих на руках. Иревиль щеголял голым торсом, у Феофана из-за шарфа выглядывал только нос. Я грустно улыбнулась и пошла куда глаза глядят. Авось найду свое доброе дело.
Кажется… нашла. Доброе. Дело.
Посреди помойки сидела встрепанная, дергающая хвостами кошка, а три крысы медленно наступали на нее, оттеснив к самой высокой куче мусора. Я подняла руку, сделала из пальца "ствол" и пальнула по крысам короткой очередью, используя в качестве боеприпасов конфеты, которые утром взяла с кухни. Грызуны разлетелись в разные стороны и с визгом уползли, подволакивая лапы. (Из-за депрессии целилась я исключительно в пятые точки.)
— Мяу.
Я почесала затылок и грустно вздохнула.
— Ну привет. Похоже, у меня входит в привычку спасать кошек.
— Благодарю, — склонилась в поклоне ушастая головка.
— Говорящих.
— Ты ее понимаешь? — Иревиль, сквозь стук зубов. Анрел опасливо на него косился, кутаясь в две куртки и шарф.
— Ну… она только что сказала "спасибо". Ты слышал.
— Страшно за тебя рад. — После чего замерзший в зюзю нечистик полез ко мне за пазуху, ругаясь и кашляя через слово.
— Иревиль, на тебе куртку! — в его пятку вцепились.
— Фефа, мне тепло нужно, а не куртка, отстань.
— Но там же… грудь!
— Я в курсе. В нее и закопаюсь, — мечтательно. Засунув в вырез моей рубашки нос. — Феф.
— Что? — натужно вытягивая Иревиля за ногу.
— Я ошибся. Тут пусто.
— Чего? — растерянно.
— Грудь — сильно сказано… хрен закопаешься, короче.
— Дай посмотреть.
Угрюмо молчу, размышляя: не прихлопнуть ли обоих.
— Да… я слышал, настой хреновой травы…
— Нет, это для мужчин.
—
— Я пил. Помню.
— Ты, пил?!
— Ну а что такого? Неплохая вещь, между прочим. Блин, холодно!
— А для груди тогда что?
— Ну… можно попробовать синюю ягоду. Вон, кстати, кустик растет.
— Она же ядовитая, — удивленно.
— Хуже не будет, — твердо. — Иля…
— Отстань, — сжимая зубы, — Я не виновата, что такая…
— Я могу помочь. Снизу. Мягко.
— Как? — со вздохом шагая к кустику.
Знаю, знаю, но все равно дела мои — швах. Так что отравиться — не худший вариант.
— Я — королева кошек, и в знак благодарности за спасение жизни я могу исполнить одно твое желание, — мурлыкнула она, изящно потягиваясь и запрыгивая на верх кучи.
— Ну… — сунув в рот первую ягоду.
— Ну как? — хором справа и слева.
— Чешется, — кивнула я.
— Что чешется-то? — заволновался Феофан.
— Погоди. Я проверю. — Мне снова полезли за шиворот. Сую в рот вторую ягоду.
— Ну… — глубокомысленно, зарывшись по пояс в моем воротнике. — Кожа синеет.
Расстегиваю куртку, поднимаю рубашку и с ужасом разглядываю синие пятна, быстро покрывающие живот. Иревиль пытался вылезти, но его прижало. Феофан парил передо мной — красный и испуганный. Хорошо хоть майку надела, а то бы совсем в обморок упал.
— Это неопасно. Завтра все пройдет. — Кошечка хмыкнула и принялась осторожно умывать мордочку черной лапой.
— Да?
— Что да? — Иревиль все-таки вырвался из плена рубашки и упал мне на руку, тяжело дыша и глядя на черное небо.
— Кошка сказала — завтра все пройдет.
Анрел и нечистик переглянулись.
— Пошли домой, — предложил Рёва.
— Обсохнешь, и снова пойдем искать приключения. Ночь длинная, — покивал Феофан.
— Так как насчет желания? — с кучи.
Хм…
— Сделай меня человеком.
Половинки моей души угрюмо наблюдали, как я приближаюсь к кошке.
— Не могу, — тихо. — Для этого не хватит сил. Может… а что-то другое?
— Ну… хочу быть красивой.
— Невозможно. — Как отрезала.
Я поняла: только что мне разбили сердце.
— Фефа, мы ее теряем. Просит у кошки красоту и рычит, услышав "мяу".
— Не мешай, у девочки депрессия.
— У меня теперь тоже. Че делать-то?
— Ну… поговорят и разойдутся.
— А-а… ладно. Подождем.
— Ты вообще что можешь?