Новеллино

Европейская старинная литература Автор неизвестен -

Показали ему предписание из Рима и сказали: «Мы хотим привести тебе наши основания, их у нас множество. Твой разум определит наши права. И, чтобы ты знал, что мы – посланцы богатого господина, возьми эти перпери. [179] Их тут немало (но для нашего господина они – ничто), тебе же они могут очень пригодиться».

Сократ ответил посланным так: «Сначала зайдите и пообедайте со мной, а затем мы обсудим ваши дела».

Приняли приглашение, довольно скудно пообедали, и вскоре на столе ничего не осталось. После обеда Сократ обратился к ним с такими словами: «Господа, что лучше: одна вещь или две?»

179

Перпери (Yperpyron) – золотая монета византийской чеканки.

Посланные ответили: «Две».

Тогда он сказал: «Ну, так идите и подчиняйтесь римлянам. Потому что если сами греки будут во власти римской коммуны, то она будет владеть и ими, и их имуществом. Если же я возьму ваше золото, замысел римлян осуществится лишь наполовину». [180]

Тогда

посланные ушли от философа пристыженные и подчинились римлянам.

Новелла LXII

[Которая рассказывает о мессере Роберто] [181]

180

Ср.: «Курий сидел у своего очага, когда самниты принесли ему много золота; он прогнал их и сказал, что считает делом славы не иметь золото, а повелевать теми, кто его имеет» (Цицерон. О старости, XVI, 55).

181

Первая часть новеллы строится на мотиве «съеденного сердца», среди литературных примеров которого: «Роман о кастеляне из Куси» Жакмеса (70-е гг. XIII в.), «Лэ о Гироне», биография трубадура Гильема де Кабестаня. Последний источник лег в основу новеллы Боккаччо (Декамерон, IV, 9). Ближе всего к варианту «Новеллино» рассказ «Лэ об Ипьоресе», хотя и он не может считаться непосредственным источником. Антеценденты второй части новеллы неизвестны. Ср.: Дополнение IV, новелла XV.

Есть в Бургундии место, называемое Ариминимонт, [182] и правит там мессер Роберто. Это большое владение.

У графини Антики и ее придворных дам был глупый привратник, очень большого роста, по имени Балиганте. [183] Одна из дам взяла его в любовники, рассказала о том другой, третьей, пока, наконец, слух об этом не дошел до самой графини. Узнав о том, что привратник огромный мужчина, и графиня вступила с ним в связь.

Мессер Роберто выследил привратника. Велел убить и из его сердца приготовить пирог. Этот пирог он послал в подарок графине и ее дамам, и они его съели.

182

Ариминимон (Ariminimontc) – Ремиремон, город в Вогезах, где в 626 г. был основан монастырь, впоследствии настолько прославившийся вольностью нравов, что когда его понадобилось восстанавливать после пожара, папа Евгений III в своей булле от 17 марта 1151 г. должен был заявить: «Мы надеемся, что с течением времени грех похоти сменится там огнем духовным».

183

Балиганте – имя Балиган носит один из противников Карла Великого в «Песни о Роланде» (CLXXXIX).

После этого он пришел и спросил, как понравился им пирог.

Все ответили: «Очень».

Тогда он сказал: «Не удивительно, что Балиганте нравился вам живой, если нравится вам и мертвый».

Когда графиня и дамы узнали, в чем дело, и поняли, что опозорены, а мирская честь утрачена ими безвозвратно, они постриглись в Монахини и основали монастырь, который получил название по имени горы Аримини.

Монастырь сильно вырос и стал процветать. Об этом рассказывается в новелле, и все это истинная правда. А был там такой обычай: когда мимо проезжал какой-нибудь человек благородного происхождения с богатым снаряжением, они его приглашали и оказывали ему великие почести. И настоятельница, и сестры выходили к нему навстречу. И та, на которую он больше смотрел, прислуживала ему и сопровождала его к столу и на ложе. [184] Утром, вставая, он находил воду и полотенце, и, когда. он был умыт, ему давали иглу и шелковую нить. И когда он желал прикрепить манжеты к рукавам, [185] ему предлагали самому вдеть нить в ушко иглы. [186] Если это с трех раз ему не удавалось, у него отбирали всю его одежду и снаряжение и ничего не возвращали. Но если с трех раз он вдевал нить в ушко, ему отдавали все снаряжение и дарили красивые украшения.

184

В средневековой латинской поэме «Собор в Ремиремоне», где обсуждается весьма популярный у вагантов вопрос, с кем монахиням лучше иметь дело, с клириками или с мирянами, об одной из ремиремонских инокинь говорится, что она, с юных лет став воительницей Венеры, ныне выполняет без промедления все, что ей ни прикажут во имя любви.

185

В связи с отсутствием пуговиц рукава приходилось зашивать на запястьях каждое утро.

186

Испытание, имеющее очевидную эротическую символику.

Новелла LXIII

[О доблестном короле Мелиаде и о Рыцаре Без Страха и Упрека] [187]

Доблестный король Мелиад и Рыцарь Без Страха [188] были в сражениях смертельными врагами. Однажды, под видом странствующего рыцаря, а потому неузнаваемый, Рыцарь Без Страха повстречался со своими вассалами, которые очень его любили, но не узнали. Они сказали ему: «Скажи, странствующий рыцарь, во имя рыцарской чести, кто лучше – Рыцарь Без Страха или доблестный король Мелиад?»

187

В

корпусе бретонского цикла только в «Романе о Паламеде» имеется эпизод, где Рыцарь Без Страха признает превосходство Мелиада (L"oset . Le roman en prose de Tristan, le roman de Palam`ede et la compilation de Rusticien de Pise. Paris, 1890, p. 441–443).

188

Мелиад – в артуровском цикле король Леонуа, отец Тристана; Рыцарь Без Страха – второстепенный персонаж артуровского цикла.

И рыцарь ответил: «Клянусь богом, что король Мелиад лучший из всех, кто когда-либо сидел в седле».

Тогда вассалы, бывшие врагами короля Мелиада, во имя любви к своему синьору захватили его врасплох, так что тот не смог защититься. Стащили его, вооруженного, с его боевого коня, посадили на клячу и закричали, что хотят его повесить.

По дороге повстречался им король Мелиад. Под видом странствующего рыцаря он ехал на турнир и спросил вассалов, почему они так грубо обращаются с этим рыцарем.

И те отвечали: «Мессер, он заслуживает смерти, а если бы вы знали за что, то обошлись бы с ним еще хуже. Спросите его, в чем он провинился».

Король Мелиад выступил вперед и сказал: «В чем твоя вина перед ними, рыцарь, почему с тобой так грубо обходятся?»

И рыцарь ответил: «Моя вина лишь в том, что я пожелал открыто, сказать правду».

Тогда король Мелиад сказал: «Этого не может быть. Объясните мне получше, в чем вы провинились».

И тот ответил: «Охотно, синьор. Я держал путь под видом странствующего рыцаря; повстречался с этими людьми, и они попросили меня сказать им во имя рыцарской чести, кто лучше: доблестный король Мелиад или Рыцарь Без Страха. И я ответил им, как уже говорил, ради торжества истины, что лучший – король Мелиад. И ничего другого не хотел, как только открыто сказать правду. Пусть король Мелиад – мой смертельный враг в сражении и я его смертельно ненавижу, но лгать я не хотел. И никакого другого проступка за мной нет, вот за что меня хулят».

Тогда король Мелиад вступил в схватку с этими вассалами, заставил освободить рыцаря и подарил ему доброго коня со своим гербом, но закрыл его и попросил не открывать, пока тот не доедет до дома.

К вечеру добрался Рыцарь Без Страха до дома. Снял попону. И увидел знак царя Мелиада, от которого он получил и счастливое спасение, и подарок, хотя тот и был его смертельным врагом.

Новелла LXIV

[Об одной истории, приключившейся при дворе По в Провансе] [189]

189

Долгое время считалось, что новелла восходит к биографическому комментарию к канцоне трубадура Ригаута де Бербезиля Atressi con Tori fans. Однако это razo совпадает с новеллой только в тех фактах, которые содержатся в самой канцоне, тогда как новелла сообщает ряд деталей о празднестве и турнире, которые в комментарии и в канцоне отсутствуют. Видимо, автор «Новеллино» был знаком с текстом утраченного, скорее всего французского, варианта комментария.

При дворе По ди Ностра Донна [190] в Провансе было устроено пышное празднество. Когда сын графа Раймонда [191] стал рыцарем, граф пригласил к себе всех знатных людей; и столько людей прибыло из любви к графу, что одежды и денег не хватило, [192] и пришлось брать одежду у рыцарей, живших на его земле, и раздавать ее приглашенным. Одни отказывались, другие давали.

В назначенный для празднества день посадил он линного сокола на шест. [193] А был такой обычай: если кто-либо, известный своим богатством и щедростью, снимал сокола на кулаке, это означало, что он намерен целый год устраивать празднества на свой счет. Рыцари и оруженосцы, веселые и довольные, слагали стихи и музыку прекрасных канцон, и было назначено четверо судей; наиболее достойные канцоны они отбирали, остальные же возвращали сочинителям, советуя их улучшить. Так они развлекались и восхваляли графа; и сыновья их тоже были рыцари благородные и благовоспитанные.

190

По ди Ностра Донна – г. Ле-Пюи в Верхней Луаре, где существовала корпорация поэтов и жонглеров.

191

…сын графа Раймонда… – по времени это Раймонд Беренгарий IV, управлявший Провансом от имени короля Арагона (1178–1181), но у него не было сына.

192

Обычай одаривания гостей сохранился в феодальном обществе еще с варварских времен.

193

Дороже всего ценились птицы после пяти или шести линек.

И вот один из этих рыцарей (назовем его мессер Аламанно), человек большой храбрости и доблести, любил одну очень красивую даму из Прованса, но имени мадонна Гриджа, [194] и хранил свою любовь в такой тайне, что никому не удавалось заставить его проболтаться. Но как-то раз молодые люди из По договорились между собой хитростью вынудить его к похвальбе. И обратились к некоторым рыцарям и баронам с такими словами: «Просим вас во время первого же турнира, который будет назначен, затеять похвальбу».

194

Существовал трубадур Бертран д'Аламанон, воспевавший некую Гиду де Родес (ср. с Гриджей). Но слова «назовем его мессер Аламанно» заставляют думать о произвольности имени.