Новеллы о Шекспире
Шрифт:
Она снова поправила волосы и встала.
– Играете-то вы хорошо, - сказала она с упреком, - много лучше Билла, но целуетесь...
– она не докончила.
– Тоже лучше?
– быстро спросил Бербедж.
– Не знаю, посмотрим, - ответила она загадочно и так, что он опять тяжело двинулся к ней, но она подняла руку, и он остановился.
– Только не сегодня, - сказала она.
– А завтра я жду ваше величество ровно в десять часов.
– Где?
– спросил Бербедж.
– Здесь же. Огонь будет потушен, но вы постучитесь, и когда я спрошу: "Кто?" - вы ответите: "Ричард".
– О!
– восхищенно сказал Бербедж.
– И еще одна просьба к вашей
– Это уже неприятное поручение, - сказал Бербедж.
Она не расслышала. Она подошла к окну и отдернула занавеску.
– Желаю доброго пути вашему величеству. IV
Уже доходило до драки. Уже кто-то вскочил на табуретку. Уже опрокинули жбан, и рыжее пиво хлестало со стола. Уже хозяин бегал между столиками и орал: "Я не позволю! Чтобы в моем заведении!.." Тогда кто-то развернулся и дал ему по затылку.
В это время он вошел, и никто его не заметил.
Он быстро огляделся.
Драка шла кругами. Поднимались самые дальние столики. Люди вставали, и кто сразу нырял в круг, кто шел, чтобы посмотреть, что же там случилось. А впереди словно забил фонтан; вообще уж плохо можно было разобрать, что же происходит? Лупят ли кого или так безобразят? Только кто-то, там, в середине, надрываясь, орал: "Пусти, пусти! Тебе говорят, пусти меня! Ах, ты так!" И наверное, бросился вперед головой, потому что толпа шарахалась.
Бербедж подошел к толпе и остановился, соображая: то ли разыскивать Четля, то ли сейчас же уйти? Он не любил таких происшествий. Ему столько раз в юности приходилось видеть драки в зрительном зале, когда на сцену летели гнилые яйца, моченые яблоки, обглоданные кости, что его всегда немного мутило, когда он видел, что кого-нибудь бьют. Он подумал, что вот Шекспир и Четль не такие: где бы ни дрались, они обязательно сунут свои носы. Так он стоял, раздумывая: уйти ли, остаться ли, и вдруг действительно увидел Четля. Четль лез к нему через толпу, крича и махая руками. Лицо его уже опять пылало.
– Бьют-то, бьют-то как!
– сказал он восторженно, хватая Бербеджа за локоть.
– Вы посмотрите, как раздает! Эх, и здоровый же матрос. Он сразу рыжему свернул всю скулу. Тот только ножками дрыгнул. Вот посмотрите, я вам покажу, как...
– Да что такое?
– с неудовольствием сказал Бербедж.
– Куда вы меня поволокли? Идемте-ка отсюда. Еще и нас с вами побьют.
– Да идемте, идемте, я вон там сижу, - взволновался Четль.
Они уселись.
– Так представляете, он его прямо через стол, на вытянутую руку. Вот так, в подбородок! Кулаком. Раз! Раз! Раз! И спрашивает его: "Мало?" А в это время поднимается какой-то с завязанным глазом, я думаю, его товарищ, да и говорит: "Джентльмены, держите этого фальшивомонетчика!" А тот ему: "Молчи, королевский шпион! Чего ты лезешь к актерам?!" А этот: "Это я шпион? Какой я шпион? Чей я шпион? Откуда я шпион? Ты мне деньги платил? А?" Матрос ему: "Я вот тебе сейчас заплачу". Раз! Раз! Раз! в морду. "Мало? Еще надо?" А Виллиам встает и говорит...
– Стойте, стойте, - ошалело остановил его Бербедж.
– Я ничего не понимаю. Виллиам-то при чем?
Они уже сидели за столом, а Четль размахивал жареным угрем, обычной закуской пьяниц.
– То есть как при чем?
– удивился Четль.
– Я же говорю вам: к Виллиаму привязался этот рыжий...
– Так что же вы мне сразу...
– ахнул Бербедж. Он грозно поднялся из-за стола, нащупывая в кармане острый кривой кинжал, купленный у заезжего матроса.
– Куда вы?
– рванул его за руку Четль.
– Билл!
– крикнул Бербедж во всю
– Держись, Билл, я сейчас же иду к тебе!
– И, не обращая больше внимания на сразу вспотевшего и притихшего Четля, бросился в толпу, как будто нырнул в нее - головой вперед.
V
Могучий, плотный гигант с густой каштановой бородой стоял на столе, а трое человек норовили схватить его за ноги. Лицо уж у него было разбито, глаз заплыл, и кровь капала даже с бороды, но в руках был нож, и он махал им молча и свирепо. Здесь не кричали. Дрались по-деловому: тихо и сосредоточенно. Зато в другом углу, где находился второй центр драки, - там орали уже во все горло: во-первых, орал хозяин, которого притиснули к стене и не отпускали, затем закатывался толстый повар, которому мимоходом дали ногой под живот и он теперь вертелся под столом и верещал; затем с теми двумя, с которыми сцепился Виллиам, шел тоже очень крупный разговор. Виллиама хватали за ворот, а он хлестко бил по рукам и говорил: "Уйди!" Надо было бы ему пустить в ход шпагу, но обнажить ее было невозможно - негде.
– А я тебе говорю, что нет, ты пойдешь!
– орал на Виллиама длинный, тонкий, светлоглазый парень с острым, лисьим лицом, покрытым со всех сторон хитрыми морщинками.
– Пойдешь с нами, а там мы разберем, кто ты такой есть. Если ты действительно дворянин...
– Уйди, - свирепо и тихо говорил Виллиам. Его длинное лицо вздрагивало при каждом слове.
Бербедж подошел к молодцу, взял его за шиворот, рванул назад и приложил мордой о стену. Тот завопил, но сразу же обернулся и вцепился ему в руку.
Глава 2
НОЧНОЙ РАЗГОВОР.
Меня влечет к тебе размолвка
прежних дней.
Страданья прошлые и прошлые
печали...
(120-й сонет,
перевод С. Маршака)
I
Они шли по улице. Лошадь вели сзади. Было уже совсем темно.
– Если бы не вы, - робко сказал Шекспир, - все это кончилось бы плохо для меня.
– Из-за чего же это все началось?
– спросил юноша.
– Да все из-за чертовой постановки, - сердито ответил Шекспир.
– "Ричарда"?
– спросил быстро юноша и даже остановился.
– Видите, какое дело. Сейчас пришел Четль и сразу же меня спрашивает: "Что случилось? Почему не идет "Ромео и Джульетта"?" Я его спрашиваю: "А что?" Он отвечает: "Я только что из театра. Сбор плохой, публики мало, актеры недовольны". Ну, знаете, как это всегда бывает, когда идет старая, штопаная-перештопаная пьеса. Опять драка. Кого-то там чуть в помойной бочке не утопили. Неприятно всем, а больше всех Ричарду. Вы знаете, Ричард ведь живет сценой. Если его плохо приняли, ему никаких денег и не надо. Ну, я объясняю Четлю, что это не моя воля. "Ричард. Второй" был заказан. Он и спрашивает: "Как заказан?" - "Да так, говорю, пришли двое известных мне джентльменов и спрашивают: "Какой у вас бывает полный сбор?" - "Такой-то". "Но ведь не всегда такой?" - "Ну, конечно, не всегда!
– говорю.
– Если пьеса старая, на дуэли не дерутся, никого не убивают и не казнят, так и половину не соберешь".
– "Ну, а завтра как?" - "А вот завтра, говорю, надеюсь на полный. Завтра идет "Ромео". Это пьеса доходная. Там одних убитых пять человек".
– "Так вот, - говорит один из джентльменов, - вы поставите все-таки "Ричарда Второго", а до полного сбора мы вам доплатим".
– "А зачем вам это нужно?" - "А просто хотим посмотреть еще раз эту поучительную пьесу".
– Он обернулся к юноше: - Интересно ведь?