Новейшая история России
Шрифт:
Все годы индустриализации из сельского хозяйства шла перекачка средств в промышленность. В результате в 1928–1940 гг. основные производственные фонды промышленности выросли в 2,5 раза, а сельского хозяйства – в 1,2 ра-за. Ни в 30-е, ни в 40-е гг. в сельском хозяйстве роста продукции не наблюдалось. Наоборот, снижались сборы зерновых и технических культур. За пятилетие (1928–1932 гг.) почти вдвое сократилась продукция животноводства и птицеводства. Производство мяса, молока, яиц в 1934 г. было ниже, чем в 1919 г.
Ценой индустриального рывка стали многомиллионные людские потери, сравнимые лишь с потерями в разрушительной войне. Прогресс в эти годы был ограничен в основном тяжелой промышленностью, строительством и транспортом. С развитием автомобильной промышленности не было уделено должного внимания развитию сети автодорог,
Признание Сталиным и его окружением неизбежности военного столкновения с капиталистическим миром из всех задач индустриализации выдвигает на передний план проблему укрепления обороноспособности страны. Расходы на оборону во второй пятилетке по сравнению с первой увеличились почти в 4 раза. Советом труда и обороны летом 1933 г. принимается программа строительства военных кораблей, включая 8 крейсеров, 50 эсминцев и 76 больших подводных лодок. Уже в 1933–1934 гг. на вооружение РККА поступают новые системы артиллерийского и стрелкового вооружения. В результате наращивания мощностей авиационной промышленности к 1937 г. число авиационных заводов достигает 57. По этой причине в эти годы наблюдается особенно быстрый рост военных расходов и капитальных вложений. В результате пересмотра программы оборонного строительства третьего пятилетнего плана в 6,3 раза возрастает объем капитальных вложений в оборонную промышленность; соответственно среднегодовые темпы роста производства военно-промышленных наркоматов в 1938–1940 гг. составили 141,5 % вместо 127,3 %, предусмотренных третьим пятилетним планом. Перераспределение материальных ресурсов в пользу военной промышленности вызывает крайнее напряжение с выполнением планов предприятий и наркоматов «гражданской» промышленности. В 1939 г. уже четверть государственного бюджета шла на оборону, в 1940 г. – третья часть, в 1941 г. – 43,4 %. По свидетельству маршала Г. К. Жукова, в последние предвоенные годы развитие оборонной промышленности шло на пределе возможного для мирного времени: «Еще больший крен в эту сторону... вел к изменению, перерождению самой структуры народного хозяйства».
Таким образом, итог сталинской модернизации весьма неоднозначен. Благодаря форсированной индустриализации качественное порядковое отставание отечественной экономики от Запада было на время преодолено. К концу 30-х гг. СССР стал одной из трех-четырех стран мира, способных производить практически любой вид самой современной промышленной продукции. Вместе с тем очевидно и другое: модернизационные процессы в стране приобретают односторонний, специфический характер. В 30–е гг. советская экономика приобретает «лагерный» облик. Тогда же начинает набирать силу тенденция к тотальной ее милитаризации, полному подчинению производству вооружений. Повторяя лишь технические достижения и некоторые организационные формы передовых стран Запада в отрыве от социокультурных и общецивилизационных, советское руководство закладывало последующее отставание страны. Мобилизационная модель модернизации в силу своей природы не была ориентирована на создание механизма саморазвития и саморегуляции, уже в силу одной этой причины вся советская экономическая система оставалась малоэффективной.
Но и после сталинской кровавой индустриализации СССР по многим параметрам продолжал отставать от развитых стран. Производство главнейших видов промышленной продукции на душу населения оставалось в стране намного ниже, чем в большинстве стран Западной Европы и США. Так, выработка электроэнергии, выплавка стали, добыча угля, производство цемента, выпуск тканей на душу населения составляли от половины до четверти показателей США. Доля ручного труда даже в наиболее прогрессивных отраслях производства превышала 50 % и была наибольшей в Европе.
Иными словами, сталинская модернизация, дав свой ответ на исторический вызов, создала серьезные проблемы для всего последующего стабильного развития экономики, для движения страны в сторону постиндустриального развития.
Колхозная система. К концу 1932 – началу 1933 г. складывается система централизованного управления колхозами во главе с Наркомземом СССР. Чтобы окончательно сломить крестьянство и завершить коллективизацию, в 1933 г. при МТС образуются чрезвычайные
Новый примерный «Устав сельскохозяйственной артели», принятый в 1935 г. на II съезде колхозников-ударников, предоставил крестьянам «кое-какую демократию» по управлению при решении вопросов исключения из колхоза. Сталин при его обсуждении вынужденно пошел навстречу желаниям большинства крестьян иметь личное подсобное хозяйство и предложил оставить колхознику его «личное хозяйство, небольшое, но личное». Новый устав, закрепив за колхозниками приусадебные участки земли, дав право содержать на нем скот и разрешив продажу своей продукции на рынке, более четко, чем устав 1930 г., определил пределы обобществления деревни. До этого времени, используя несовершенство старого устава 1930 г., работники земельных органов всеми правдами и неправдами сокращали размеры личного подсобного хозяйства.
Однако многие пожелания крестьян так и не были учтены. После введения в городах паспортной системы сельские жители паспортов не получили, не получив тем самым и свободы передвижения, выбора рода занятий. Примерный устав 1935 г. закрепил «остаточный» принцип распределения колхозной продукции по трудодням только после выполнения колхозом «первой заповеди» – первоочередной сдачи хлеба по обязательным поставкам государству, засыпки семенных, фуражных и страховых фондов и т. д. Лишь такой подход создавал возможность гарантированно выкачивать из деревни в необходимых размерах продовольствие и сырье. Оставляя для себя минимум, деревня обеспечивала выполнение программ индустриализации, снабжения городов и армии.
К 1937 г. коллективизация фактически завершается. К этому времени 93 % крестьянских хозяйств были объединены в 243,7 тыс. колхозов. Возник новый тип хозяйства. На земле появилось два хозяина – колхоз и государство. Но решающее слово оставалось за государством. Права колхозников, зафиксированные в новом уставе, не были подкреплены никакими гарантиями и постоянно нарушались. Очередного председателя правления колхоза районные власти обычно навязывали общему собранию. Сосредоточение машинной техники в государственной собственности (МТС) экономически ставило колхозы и совхозы в подчиненное и зависимое положение.
Даже незначительное ослабление административного пресса в 1935 г. положительно сказалось на развитии сельского хозяйства. С 1935 г. начался рост сельскохозяйственного производства, позволивший вместе с сокращением экспорта хлеба отменить карточную систему снабжения в городах. В 1937 г. валовой сбор зерна достигает 97,5 млн тонн против 73,3 млн в 1928 г. Не последнюю роль в увеличении урожаев и улучшении положения крестьянства сыграли поставки в деревню сельскохозяйственных машин, химических удобрений. К концу 30-х гг. система МТС располагала 366 тыс. тракторов. Сказывались преимущества концентрации техники и труда, более рациональное использование земли, внедрение достижений науки.