Новейшие археозоологические исследования в России: К столетию со дня рождения В.И. Цалкина

Антипина Екатерина Естафьевна

Другим примером ненамеренного смещения информационных акцентов может служить общепринятая интерпретация находок раковин съедобных моллюсков на древних поселениях Северного Причерноморья. Причины попадания и накопления их в слое обычно не анализируется, и все они считаются свидетельством потребления мяса моллюсков в пищу [ Кругликова1975; Щеглов1978; и др.]. Вместе с тем изучение конкретных коллекций остатков таких моллюсков из памятников III вв. до н. э. — II вв. н. э. (Евпаторийское побережье Крыма) показало, что большинство из них принадлежало животным, погибшим еще в море. Об этом свидетельствовали следы оката и микроскопические бентосные обрастания на внутренней стороне створок. Иными словами — на поселениях были обнаружены не остатки съеденных моллюсков, а просто пустые раковины, принесенные жителями с побережья [ Антипина, Маслов1991].

Таким образом, основные параметры коллекции — исходное количество и тафономическое состояние костей, степень искусственной раздробленности и следы искусственного воздействия на них, а также разнообразие категорий остатков в материале — даже вне рамок видовой идентификации фрагментов — дают ту первичную археозоологическую информацию, которая предопределяет методы всего последующего количественного анализа.

II.

Методы количественного анализа кухонных остатков

Все без исключения археозоологи единодушны в оценке зависимости достоверности получаемых результатов от количественного объема остеологической выборки. Огромное влияние фактора случайности на формирование облика малой археозоологической выборки из 10 костей ни у кого не вызывает сомнений. Результаты же обработки коллекций, включающих более тысячи определимых костей животных, с очевидностью считаются достоверными.

Однако такое единодушие не решает вопроса о минимальном объеме остеологической выборки, который мог бы достаточно полно отражать характеристики всей совокупности костных материалов на памятнике. Зарубежные исследователи используют в своих работах так называемое «правило Дэвиса» [ Davis1987], из которого следует, что увеличение числа костей из раскопок в 10 раз дает уже принципиально новую информацию. И для выборки уже в 500 определимых костей можно говорить не только о полном видовом составе, но и о реальном соотношении тех видов животных, которые активно использовались в хозяйстве. Меньший объем в 200–300 определимых костей рассматривается П. А. Косинцевым [ Косинцев, Стефанов, Труфанов1989] как вполне представительный для адекватной характеристики всего костного материала памятника. Сходная цифра от 250 до 300 определимых фрагментов получена T. Amorosi, но уже только для кухонных остатков,при которой соотношение основных сельскохозяйственных видов становилось устойчивым в материалах из разных участков конкретного поселения [ Amorosi et al.1996].

Нами был предложен минимальный объем выборки в 400 определимых до вида фрагментов как достаточный для установления: 1) видового состава животных наиболее значимых в хозяйстве конкретного поселения, 2) реального соотношения их костей в кухонных остатках [ Антипина1997; Cemych et al.1998]. Эти параметры еще раз были проанализированы на материалах одной из самых многочисленных в Восточной Европе коллекции из поселения позднебронзового времени Горный в Оренбургской области [ Антипина1999]. Материалы, включающие почти 400 ООО определимых костей, позволили обрабатывать сформированные случайным образом выборки разного объема. При этом были исследованы два показателя: 1) полнота видового состава домашних животных и 2) устойчивость соотношения их остатков. Из 30 случайно взятых выборок по 300 определимых до вида костей только 13 (43 %) дали практически полный видовой состав домашних животных, исключая собаку, обнаруженных на поселении по всей совокупной коллекции. Из других 30 выборок, но уже по 400 определимых до вида костей, 23 (77 %) включали все пять видов сельскохозяйственных животных. В этих 23 выборках их соотношение оказалось достаточно устойчивым с разницей всего лишь в пределах 5 %. Более того, оно было аналогичным соотношению, полученному по более значительным массивам костей из этого же памятника. Следует подчеркнуть, что с увеличением объема выборки до 500 костей полный видовой состав появлялся в наших исследованиях лишь среди 80 % всех таких проб. И только выборки объемом не менее 1000 определимых остатков всегда давали полный видовой набор сельскохозяйственных животных. Подобный анализ для менее многочисленных коллекций из других поселений разных исторических эпох подтвердил оптимальность использования выборки в 400 определимых костейкак минимальногоколичественного объемадля получения достоверной информации, отражающей структуру кухонных остатковна поселении (табл. 1, пункт 5). Вместе с тем еще раз напомним, что репрезентативность (представительность) какой-либо археозоологической выборки не ограничивается только ее значительным количественным объемом. Эта характеристика остеологической коллекции является относительной и зависит от тех задач, которые ставит перед собой исследователь [ Антипина1997].

Решение вопроса о достаточном объеме выборки не снимает вопроса о применении тех или иных количественных оценок при изучении видового состава остеологических коллекций. Начиная с 50-х годов прошлого века для подсчета соотношения видов использовались два количественных показателя: 1) абсолютное число определимых до вида костей и 2) минимальное число особей [3] каждого вида животных. Тогда же было продемонстрировано, что оба этих показателя отражают количественное соотношение видов в материале лишь приблизительно [ Громова1948; Горюнова1950; Паавер1958; 1965; Цалкин1956; Kuhn1938; Boessneck1956; B^ok^onyi1959; Mutter1961; Grayson1984; Hesse, Wapnish1985; Davis1987; Gautier1984; и др.]. При этом подчеркивалось, что «число особей» является производной величиной от абсолютного числа определимых костей, и потому на него автоматически переносятся все недостатки исходного количественного параметра. Недостатки же эти обусловлены многими факторами, в том числе тафономическими и археологическими.

3

Далее в тексте эти количественные показатели для краткости будут именоваться, соответственно, «число костей» и «число особей».

Наиболее существенным недостатком следует считать неполноту остеологических материалов. Так, исследователи всегда сталкиваются с тем, что кости разных видов, как и различные элементы их скелетов, сохраняются в слое не одинаково, ввиду тафономической специфики условий их залегания, а также — возрастных и даже индивидуальных особенностей потребляемых животных [ Цеткин1956]. Общим правилом, по-видимому, можно признать только несомненно

более значимые потери костей от молодых особей, которые сохраняются хуже остатков взрослых, независимо от размеров животных. Однако совершенно ясно и то, что от скелетов взрослых особей могут сохраняться лишь единичные кости. Значительная часть костей от съеденных жителями животных вообще исчезает из «поля зрения» нашего исследования еще до попадания их в культурный слой.Это связано с растаскиванием и уничтожением пищевых отходов собаками, использованием костей в качестве сырья для изготовления орудий, ритуальной мотивацией и другими, иногда непредсказуемыми аспектами человеческой деятельности. Подсчитано, что такие потери могут составлять от 20 % до 80 % костей от съеденных на поселении животных [ Савинецкий1995]. Все это приводит к заключению о малой вероятности обнаружения нескольких костей от одной и той же особи в случайной пробе кухонных остатков[ Gautier1984; Савинецкий1995].

«Число костей» — как количественная оценка вида в остеологической коллекции, таким образом, оказывается относительным параметром, свойства которого обусловлены особенностями конкретного памятника, начиная от его тафономии и заканчивая спецификой хозяйственной деятельности его обитателей. Однако исправить эти недостатки посредством введения «числа особей», напрямую зависимого от «числа костей», представляется не только некорректным, но и просто невозможным.

Методы определения минимального количества особей в остеологических материалах и степени достоверности их подсчета подробно разработаны в работах Ш. Бёкёни [ B^ok^onyi1959; 1970]. Анализ этой методики, даже с учетом всех усовершенствований и поправок на возрастные и размерные особенности забитых на памятнике животных [ B^ok^onyi1970], приводит к двум наиболее очевидным выводам:

во-первых, на материалах из жертвенных комплексов, когда остатки принадлежат нескольким целым или почти целым скелетам, можно получить не минимальное число особей, а точное или близкое к изначальному;

во-вторых, по кухонным остаткам может быть определено лишь очень условное минимальное число особей. Достоверность же всех поправок к этому условному значению зависит от опыта и квалификации специалиста, что вносит в подсчет особей еще одну очень субъективную помеху.

Более того, подсчет особей на основе кухонных остатков зачастую превращает почти половину выборок, представительных по числу костей (от 500 до 1000 определимых остатков), в разряд малых (от 10 до 50 особей), в которых даже минимальная ошибка на одну-две особи может изменить соотношение видов [4] . Тем самым в «остеологическую статистику» могут быть вновь привнесены результаты случайного фактора.

4

В. И. Цалкин [1970], обсуждая особенности видового спектра животных на отдельных поселениях неолита и энеолита Восточной Европы по «числу особей», постоянно подчеркивал негативное влияние небольших объемов изученных им коллекций на получаемые результаты, например: «К сожалению, по каждому отдельному памятнику этой культуры количество исследованного материала довольно ограничено и, вероятно, именно с этим связаны сильные различия, полученные при его исследовании» [с. 218]; «…сравниваемые материалы количественно очень неравноценны… Это обстоятельство препятствует более определенному заключению, которое станет возможным только при накоплении многочисленных данных» [с. 223] или «Впрочем, остеологический материал из раскопок этого поселения столь невелик…, что трудно быть уверенным в типичности его состава для поселений культуры Средний Стог II вообще» [с. 225] и т. д.

У показателя «число особей» имеются и другие «собственные» недостатки: так, в отличие от «числа костей», он жестко зависит от выбранной системы обработки коллекции. Подсчитывая и объединяя число костей в выборках из отдельных участков раскопа или по годам экспедиционных работ, мы получаем то же самое их количество, как если бы определение производилось сразу для совокупной коллекции памятника. А если попробовать суммировать «особей», подсчитанных в выборках по отдельным участкам раскопа или годам раскопок, то в результате всегда будет получено большее их количество, чем при выделении «числа особей» единовременно для всей тотальной коллекции [ Паавер1958, с. 38; 1965, с. 45; и др.]. Однако согласно методическим разработкам того же Бёкёни [1969] «минимальное число особей» принципиально нельзя суммировать, оно определяется только для совокупных материалов. Обработка же остеологических коллекций зачастую как раз и проводится по отдельным их частям, в соответствие с графиком раскопок.

В то же время выясняется, что в коллекциях, состоящих из десятков-сотен тысяч остатков, доля наиболее многочисленных видов, высчитанная по числу особей, оказывается достаточно близкой к их вкладу, полученному по костям этих животных. Предварительные подсчеты позволяют утверждать, что такой эффект, как правило, наблюдается только для видов, по костям которых было определено не менее 100 особей. В. И. Цалкин [1956, с. 121–124] в свое время попытался выяснить эти закономерности между количеством костей и минимальным числом особей и подсчитал среднее число фрагментов, приходящееся на одну особь для конкретных видов. Его выводы были более чем однозначны: число особей для многочисленных видов — занижено, а для малочисленных видов максимальная точность наблюдается при приближении к соотношению: одна кость — одна особь. Кроме того, оказалось, что это явление не связано с видовой принадлежностью костей. По мнению В. И. Цалкина, оно «.. обусловлено не какой-либо одной, а целым рядом причин, действующих в отдельных памятниках в разных сочетаниях и с различной интенсивностью» [1956, с. 122]. И далее, рассмотрев вероятные причины этого явления и возможные механизмы их действия, он обозначил тем самым принципиальную невозможность сравниватьмежду собой оценки по особям,полученные для разных видов животных, и соответственно — для одних и тех же видов, но из разных памятников. Однако при этом В. И. Цалкин не сделал этого очевидного вывода, и в конечном счете почти все особенности хозяйственной деятельности древнего населения он анализировал на основе подсчета минимального числа особей. Такое противоречие, видимо, можно объяснить тем, что в своих работах В. И. Цалкин затрагивал уже новые аспекты археозоологических исследований, в частности реконструкцию состава стада сельскохозяйственных животных, методические подходы к которым в то время еще не стали предметом детального анализа. Более того, количество забитых на поселении животных казалось тогда всем исследователям единственным параметром для подсчета объемов съеденного мяса и всего поголовья скота.